Глава третья
МАРТ 1989 ГОДА
К моменту вывода советских войск из Афганистана, согласно официальному списку, число советских военнослужащих, попавших в плен или пропавших без вести, составляло свыше 330 человек. В действительности в живых их осталось гораздо меньше.
Судьбы пленных сложились по-разному — некоторые при посредничестве Международного комитета Красного Креста смогли выехать на Запад, другие не теряли надежды попасть домой. Известно несколько случаев, когда пленные переходили на сторону моджахедов и сражались против своих прежних боевых товарищей.
Лидеры афганских партий и пакистанское руководство активно использовали вопрос о пленных, добиваясь от Москвы в обмен на освобождение наших солдат политических уступок, в первую очередь прекращения поддержки Наджибуллы.
К сожалению, ни в Женевских соглашениях, ни в подписанной позднее СССР и США договоренности об одновременном прекращении с 1 января 1992 года взаимных поставок оружия Кабулу и моджахедам о судьбе наших пленных не было сказано ни слова.
Серая посольская «Тойота» миновала узкий проход меж гор Маргалла и выскочила на простор широкой долины. «Пешавар — 160 км», — прочитал Андрей Васильевич на верстовом столбике.
— Сколько же это будет по времени? — спросил он у Анвара.
— В обычный день тащились бы часа три, а сегодня, поскольку выходной и движение потише, можем и за два уложиться. Приедем вечером, заночуем в «Гринс» — паршивенькая такая гостиница, но как раз по нашим командировочным, — а с утра в субботу за работу. Побываем в штаб-квартире моджахедов, встретимся там с тремя пленными узбеками. Отдать их нам, конечно, не отдадут, но мы попробуем уговорить моджахедов разрешить им встречу с родителями или чтобы позволили хотя бы письма родным послать. Для нас главное — постараться узнать, хотят ли они домой. Потом к Мартину в Красный Крест заедем, скажем спасибо за организацию встречи с узбеками и поспрашиваем, нет ли у него чего-нибудь нового о других пленных.
— Понятно, — сказал Андрей Васильевич. — Ты думаешь, что эти узбекские ребята могут не захотеть домой ехать. Почему?
— Разные могут быть причины. Если бы мы могли с ними с глазу на глаз поговорить, то это было бы совсем другое дело. Сам понимаешь, этого нам не разрешат, а в присутствии моджахедов их подлинные настроения выяснить будет совсем не просто. Попробуй только кто-нибудь сказать: «Домой хочу!» Живо обратно в Афганистан отправят и уж так запрячут, что никакой Красный Крест никогда не найдет. Ну ладно, хватит о делах. Тут вдоль дороги масса любопытного. Давай здесь остановочку сделаем. Покажу тебе кое-что интересное.
Анвар направил машину к одинокой деревянной лавке на обочине, за прилавком которой со скучающим видом стоял высоченный афганец в плоской читральской шапочке.
— Ассалям алейкум! — поздоровался Анвар.
— Валейкум ассалям, Анвар-сааб! — приветливо ответил афганец. — Как ваши дела, все ли в порядке, здоровы ли вы? Вы снова в Пешавар?
— Да, как видите, но на этот раз с приятелем. Он совсем недавно из Москвы.
— Андрей, — представился Андрей Васильевич.
— Махмуд, — отозвался афганец и крепко, но бережно сжал могучими руками протянутую ладонь. — Рад видеть вас в наших краях.
Вслед за этим Махмуд начал неторопливый и обстоятельный расспрос — когда приехали, как здоровье, женат ли, сколько детей, как понравился Пакистан, а в Афганистане бывать не приходилось?
— Махмуд! — пришел на выручку Анвар. — Покажите нашему другу ваш товар.
— Пожалуйста. Вот он, весь здесь. — Афганец с сожалением отпустил руку Андрея Васильевича и показал на стены лавки, сверху донизу заставленные открытыми шкафами с оружием. — Смотрите!
На полках красовались несколько автоматов Калашникова, пистолеты, карабины, винтовки, был даже старенький ППШ. В самом углу, небрежно полуприкрытый брезентом, стоял ручной пулемет неизвестной Андрею Васильевичу конструкции.
— И все это можно купить? — изумился Андрей Васильевич. — Интересно, цены на это добро какие?
Махмуд снял со стены черный «Калашников» и положил его на прилавок.
— Вот этот, пакистанский, совсем дешевый, всего две с половиной тысячи рупий за него прошу.
«Меньше ста долларов», — быстро сосчитал в уме Андрей Васильевич.
— А эти почем?
— Эти подороже — по четыре-пять тысяч.
— Почему такая разница? Они ведь вроде одинаковые.
— Качество разное. Эти — из Китая и Египта — получше, а тот, — Махмуд небрежно ткнул пальцем в черный автомат, — пакистанский. Сталь никудышная, ствол после нескольких выстрелов так накаляется, что пули летят куда попало. Самые дорогие — ваши. Вот, например, хоть и старый совсем, а меньше чем за семь тысяч рупий я его не отдам.
Читать дальше