Самюэль Бьорк - Сова

– Что? – спросила Миа.

– Расшифровка его телефона, – вздохнул Мунк, передав бумажку обратно через стол.

– Это не он, – сказал Ким Кульсё.

– Но, черт возьми, Холгер, – воззвала Миа, не посмотрев на листок, который они подтолкнули к ней. – Перья? Сова? Она же это признала?

Мунк стоял, приложив ладони к вискам, ничего не говоря.

– У него же крыша поехала! Холгер, ну как же так?

– Вы уверены? – наконец выдавил Мунк.

– На сто процентов, – кивнула Голи.

– Его тут не было, – сказал Ким.

Миа почувствовала, как разочарование поднимается в ней, и тут в ее кармане завибрировал телефон – уже, наверное, в сотый раз за последний час.

– Так что нам делать? Мы должны их отпустить?

Куча пропущенных от Людвига Грёнли. И ММС с фотографией.

Почему ты не берешь трубку?

Кто этот парень?

Ты видишь его взгляд?

Прямо в камеру.

– Да, у нас нет выбора, – кивнула Аннете. – Возможно, мы можем забрать Хелене Эриксен, потому что она думала, что это мог быть ее брат, но как долго, ты думаешь, это продлится?

– Ладно, – кивнул Мунк. – Отпустим их.

Фотография школьного класса. Там, где она была. Природно-исторический музей. Все направили взгляд на какое-то животное на стенде. Кроме одного человека. Молодой парень в круглых очках и белой рубашке. С любопытным взглядом. Прямо в камеру наблюдения.

– Так мы заканчиваем? – спросил Мунк.

– Мы можем подержать их до утра, если хочешь, – сказала Голи.

– Мне нужно еще пару минут с Хелене Эриксен, – сказала Миа.

– Зачем? – спросил Мунк.

– Хочу узнать, кто это такой.

Она передала телефон Мунку, он сощурился и опять схватился за голову.

– Что это такое?

– Фотография с камеры видеонаблюдения в Природно-историческом музее.

– Ок, – кивнул Мунк. – Подержим их до утра.

– Холгер? – забеспокоилась Аннете. – Все нормально?

– Что? Да, да, конечно. Мне нужно только… Немного воды должно помочь, – пробормотал Мунк и вышел из комнаты.

Трое следователей переглянулись между собой.

– Он заболел? – спросила Аннете.

Ким Кульсё пожал плечами, Миа вышла в коридор и вернулась в комнату для допроса, где сидела Хелене Эриксен, склонившись над столом и уронив голову на руки.

– Кто это? – спросила Миа, положив свой телефон на стол перед ней.

– Что? – рассеянно бросила Хелене.

– Этот мальчик, – сказала Миа, показав на фото, которое прислал ей Людвиг.

Казалось, что Хелене Эриксен погружена в свои мысли и даже не поняла, о чем спрашивает Миа.

– Кто?

– Этот мальчик, на фото. Кто это?

Хелене Эриксен медленно подняла телефон со стола и вытаращилась на него, в замешательстве, как будто не понимала, на что смотреть.

– Вы были на экскурсии, так? В Природно-историческом музее? В августе?

– Откуда у вас это? – пробормотала Хелене.

– Вы там были?

– Да. Но…

– Кто этот парень?

Хелене нахмурилась и подняла глаза на Мию, потом опять опустила на фотографию.

– Вы про Якоба?

– Его зовут Якоб?

– Да, – кивнула Хелене. – Но что…

– Почему он был с вами на экскурсии? Он ведь не один из жителей, так? И не сотрудник?

– Нет, или да, не совсем…

– Почему его не было ни в одном из предоставленных нам списков?

– Что вы хотите сказать? – спросила Хелене Эриксен, все еще в замешательстве.

– Вы же послали нам списки всех жителей и сотрудников, почему же этого парня там не было?

– Якоб жил у нас раньше, – медленно проговорила Хелене, снова взглянув на фото. – Но это было много лет назад.

– И все-таки он ходил с вами на эту экскурсию?

– Да-да, он часто приезжает в гости. Якоб был самым младшим из тех, кто когда-либо попадал к нам, и один из тех, кто жил у нас дольше всех. Он практически член семьи. Он часто заходит, к счастью, мы все рады его видеть, он помогает нам с компьютерами и прочим, не за деньги, нет, он не сотрудник, но…

– С компьютерами? Он разбирается в этом?

– Якоб? Да, – улыбнулась Хелене Эриксен. – Он гений. Удивительный ребенок. Совершенно невероятный, особенно если подумать о том, через что он прошел.

– Как его полное имя? – спросила Миа, стараясь не выдать своего оживления.

– Марстрандер.

– Якоб Марстрандер, – сказала Миа.

– Да, – кивнула Хелене в недоумении. – Вы ведь не думаете, что?..

Что-то красивое было в фонарях вдоль шоссе E18. Мириам не знала, почему, но ей всегда они нравились, видимо, детское воспоминание о том, как она смотрела на них с заднего сиденья в их семейном старом «Вольво», по пути в гости к бабушке с дедушкой. Теплый золотой свет фонарей. Колеса по асфальту. Мягкие голоса с переднего сиденья. Мама с папой. Как они флиртовали друг с другом, под звуки радио, всегда немного дразня друг друга и споря: она хотела джаз, а он классику. Та защищенность, которую Мириам чувствовала, однажды исчезла, но вернулась к ней сейчас, отчего внутри все потеплело.