Лариса Соболева - Месть без права на ошибку

Нужна разрядка, так решил Сергей. Он купил две путевки в Париж и поставил ее перед фактом, не слушая отговорок. Мать не может передвигаться? Достал инвалидную коляску. Не может без посторонней помощи? Нанял сиделку на время их отсутствия. Еще какие причины отказа? Кстати, в лице матери Веры он нашел союзника, и, в конце концов, они улетели в Париж.

Это было что-то! Ну, Париж есть Париж, это была сказка.

Вернулись и… все пошло по-прежнему, к огорчению Сергея. Снова замкнутость, сюда примешалось недомогание: ее часто тошнило, разладились нервы – иногда она плакала. Он ничего не понимал, а Вера не объясняла. Да и времени не хватало задумываться над ее состоянием. Крупные сделки, налаживались связи, Сергею приходилось много мотаться по командировкам, часто успевал лишь взять чистые рубашки и – снова в путь. Он сам устал.

Однажды ему позвонила Лида, сказала, что Вера упала в обморок. Шла очередная запарка, и Сергей попросил Вадима доставить ее в поликлинику и мигом назад, просил передать, чтоб она позвонила, когда освободится, он пришлет за ней машину. Вера не позвонила, значит, все в норме. Вечером, ужиная, он обратил внимание на странно-отрешенное поведение Веры, вспомнил про обморок и осведомился:

– Да, а что сказал врач?

– Ничего. Я беременная.

Сказала и ушла в спальню. Вот это бомба! Беременная? Не мог никак въехать в это слово. Беременная – значит, ребенок? Какие дети? Зачем? Что за блажь? Детей Сергей терпеть не мог, что уж тут поделаешь, такой уродился. Чадушки знакомых приводили в ужас. А Вера? Начнет спереди толстеть до безобразия, переваливаться из стороны в сторону при ходьбе, как утка, на лице появятся уродливые темные пятна. Сергею не нравились беременные. Потом появится вечно орущий кусок мяса, вонючие пеленки, бессонные ночи… Все интересы Веры сведутся к пописал-покакал, поел-поспал, животик-зубки… Видел он все это.

Нет, она тоже хороша, шандарахнула по голове и удалилась с видом оскорбленного самолюбия. Он что, виноват? Сексом занимается с отроческих лет, но ему и в голову не приходило, что от этого может появиться живой третий. Всегда женщина сама заботилась о себе. Если и надевал презерватив, то только в сомнительных случаях. Почти два года никаких «беременная» и – на тебе, здрасьте! Надо полагать, Вера решила беременность превратить в ребенка, ибо тоном сказано вполне определенным: «Я беременная». Могла предупредить, что собирается забеременеть. И слово уродливое. Да не готов он! Не готов. А маман? Не обрадуется, точно. Надо все обдумать. Одному.

На этот раз ушел Сергей. Поехал на родительскую дачу, а вернулся в воскресенье вечером, таким образом, не был дома всего две ночи. Вернулся, так и не свыкнувшись с мыслью об отцовстве, не представляя, что скажет Вере. Ее не было у него. Он обрадовался: есть время подумать.

Вера не пришла ни в понедельник, ни во вторник, ни в последующие дни. Сергей негодовал: во дает! Сама залетела и дуется! Могла приехать и посоветоваться, как быть. Деньги – не проблема, так нет, она лучше удавится, чем попросит, вот упрямая. Суббота и воскресенье ему показались скучными и длинными. В понедельник утром он уже стоял напротив проектного бюро, прячась за газетный киоск. Около девяти увидел Веру, идущую рядом с длинным уродом. Он в муках провел целую неделю, а ей хоть бы что! Улыбки дарит ничтожеству среднего рода, мужского звания. Сергей почувствовал себя жертвой, обманутым. Через пару дней лежал в постели с совершенно ему до фонаря девицей и… ничего не смог сделать. Позор! Решил последовать совету Омара Хайяма: окунулся с головой в вино, а вернее, запил.

Проснувшись однажды утром в своей шикарной квартире, внезапно обнаружил пустоту. С удивлением сделал открытие: он любит Веру. Любит. Она нужна ему. Но отправился не к ней, а к Наташке, вывалив за бутылкой переживания, а времени прошло – месяц. Та выслушала, не вынимая из зубов сигарету, и выдала резюме:

– Прости, но мне тебя не жалко. Она хочет замуж за тебя, неужели ты настолько тупой, что не видел этого? Поверь, это самое банальное и в то же время сильное желание любящей женщины. Ты хоть раз сказал ей примитивных несколько слов? (Сергей непонимающе уставился на нее.) Тулин, у тебя дырка в башке. «Я люблю тебя», ты ей говорил?

– Нет. И так понятно, обязательно говорить?

– А как же! Тебе столько лет, а элементарных вещей не знаешь. Ребенка испугался. Не смеши, дядя. Ты можешь детский дом содержать без душевных затрат и без урона для кошелька.