Лариса Соболева - Месть без права на ошибку

– Хочешь меня?

Спрашивает! Дальше – чудо! Вера сбросила полотенце, сорвала с Ильи простыню и, прильнув к нему всем телом, обвив ногой бедра, впилась в губы, будто вампир, чем привела в полный восторг.

Этой ночью они были как два зверя без человеческих излишеств: совесть, стыд, скромность. Илье нужен был короткий отдых, чтобы начать прелюдию снова. Она просыпалась, сначала нехотя, потом все больше распаляясь, отдавалась ему. Непредсказуемая женщина. Недавно хамила и лежала бревном, и вдруг – страсть, еще вечером смотрела с ненавистью, а сейчас… Это была сказка, пока в дверь не постучали, сообщив, что уже без пятнадцати четыре.

– Мне пора, сегодня охота, черт бы ее побрал, – сказал печально Илья.

– Вы все развлечений ищете, слуги народа? – пробормотала сонная Вера.

– Каждому свое, – улыбнулся он, обняв ее. – Не хочу с тобой расставаться.

– Оставайся.

– Не могу. Американцам обещали показать русскую охоту на кабана.

– А у нас кабаны водятся?

– Нет. Павел Сергеевич где-то раздобыл.

– И вы всем своим осиным кублом нападете на одного беззащитного кабана?

– Вера… Такая ты мне нравишься меньше. Есть охотники, а есть жертвы – так заведено, устроено природой. Часто жертва становится охотником, а охотник – жертвой, поменялись местами, и что изменилось? Ничего. Все зависит от того, кто оказался сильнее в нужный момент или хитрее. Такова жизнь на всех уровнях, будь то звери или люди. Мы же часть природы, живем по ее законам. Встретил бы я кабана в лесу один без оружия, возможно, мы поменялись бы местами и кабан охотился бы на меня.

– Не знала, что ты можешь мыслить образами.

– Не хотела знать, – уточнил Илья. – Давай одеваться.

По сонным улицам города двигалась одна-единственная машина, нарушая тишину шуршанием колес и звуком двигателя. Илья удивился, что Вера живет не там, где раньше, но спрашивать о перемене места жительства не стал.

– Ты доволен? – спросила Вера, когда он затормозил. – Гони еще пятьсот, деньги вперед.

И протянула раскрытую ладонь. Ну не стерва, а? Такую волшебную ночь грохнула в вонючую грязь денег, но договор есть договор.

– Скажи, – отдавая деньги, мялся он, – ты представляла кого-то другого, когда была со мной?

Вера сначала не могла понять, о чем он спрашивает, потом громко расхохоталась (и смеялась эта ведьма красиво):

– Бедный. Спишь с женой, а думаешь о других?

– Никогда не упоминай о моей жене, – гневно бросил он.

– Как скажешь, – смеялась Вера. – Но успокойся, я ни о ком не думала. Сексом занималась конкретно с тобой, отрабатывала честно.

Илья вздохнул. Вера будет его терзать и веревки вить, а сделать он ничего не сможет, все примет, лишь бы рядом была.

– Месяц за мной, – только и сказал.

– Кстати, ты не можешь сегодня помочь мне перевезти вещи? Или пусть кто-нибудь из твоих прихлебателей поможет.

Ага, будет он знакомить ее с другими мужиками.

– Верочка, сегодня никак. Наверняка до ночи буду на охоте, это мероприятие занимает много времени. Да и кого я сейчас найду? (Она хотела уйти, пожав плечами.) Могу предложить вариант. У меня есть машина… о ней почти никто не знает. Возьмешь? Ты же умеешь водить.

– Да. У меня и права есть. Сергею нравилось, когда я сидела за рулем, он и заставил меня сдать на права. (Опять Сергей!)

– Вот и отлично.

– А документы? – Ей нельзя отказать в практичности.

– Документы и ключи заберешь по этому адресу (Илья написал на листке, отдал ей), я позвоню туда. Доверенность получишь в понедельник вечером. До понедельника поменьше катайся. Во сколько, примерно, возьмешь машину?

– Ну, часов в девять-десять утра… Хочу выспаться.

– С девяти тебя будут ждать.

От удивления и радости Вера кинулась Илье на шею:

– Илья, я тебя почти люблю. За аренду машины обязуюсь любовью заниматься с тобой неделю бесплатно. В следующем месяце.

И поцеловала в губы. «Кошмар, а не женщина, – думал он, обнимая ее. – Она погубит меня».

– Вера! Встретимся в воскресенье в два. В том же номере, в 23-м.

– Счастливой охоты, – помахала она.

Машина скрылась за поворотом. «Готов», – злорадно подумала Вера, стоя посреди двора, окруженного высотками. Двор выглядел уныло под нависшей над ним тупой архитектурой, где человек ощущает себя не только букашкой рядом с угрюмыми стенами, но и никчемностью. Глядя в совершенно черное небо, Вера медленно побрела к сломанным качелям на детской площадке. Села на железный выступ. Кое-где в окнах загорался свет, люди начинали готовиться к долгому бессмысленному дню. Сквозь дым сигареты Вера видела свое прошлое, настоящее, будущее. И во всех временных пролетах возникал Илья, не последний человек в ее жизни.