Павел Вежинов - Летучие мыши появляются ночью

– Он был очень умным человеком, – заметил адвокат. – И поэтому его крайние убеждения так удивляли. Но все-таки он был именно таким, как я сказал. Более крайне настроенного, более одержимого я в жизни не встречал. Жена моя его просто терпеть не могла.

– Иногда и от таких людей бывает прок! – сказал Димов. – Вы знаете, что получите наследство?

– Да, знаю. Есть какой-то дом, но я его не видел.

– Это самая обыкновенная развалюха. Но у него много денег на сберегательной книжке.

– Да ну! – озадаченно воскликнул адвокат. – Правда?

– Его сберегательная книжка у нас.

– Просто невероятно! – удивился адвокат. – Я всегда считал, что он еле-еле сводит концы с концами. Иногда мы ходили вместе в ресторан, я всегда сам оплачивал счета до последней стотинки.

– Он вообще говорил с вами о сделках? Спрашивал совета как у адвоката?

– Нет. Он знал законы не хуже меня…

Димов откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на своего собеседника.

– Не скрою от вас, что мы очень озадачены этим убийством, – сказал он. – Какие могут быть причины? Политические? Просто нелепо. Власть и законы у нас достаточно сильные, и личная месть не могла иметь места. Но, может быть, он совершил, скажем, предательство. Или хотел совершить?

– Этого я опять-таки не допускаю.

– Тогда что же? Может, в какой-нибудь сделке обманул кого-то? Или история с женщиной? Говорил он вам что-либо о женщинах?

– Нет, он был в этом отношении предельно сдержан. Еще год назад сказал, что решил жениться. На очень серьезной особе. Наверное, речь шла о той даме, которая была сегодня на похоронах.

– Полагаю, что речь шла о ней. Незадолго до убийства он хотел перевести все деньги на ее имя. Но она не согласилась.

– Не согласилась? – недоверчиво спросил адвокат. – Такой фантазии ни один юрист не поверит.

– И все-таки, судя по всему, это правда, – пожал плечами Димов. – Какой интерес ей лгать…

– Впрочем… – Адвокат нерешительно умолк.

– Что, впрочем?

– Я хотел сказать, возможно, что правда. Она, например, взяла на себя все расходы по похоронам. Я хотел ей вернуть деньги – она только смерила меня презрительным взглядом. Теперь я намереваюсь переслать их ей по почте.

– Она непременно их вам вернет, – убежденно сказал Димов. – Это исключительно честный и достойный уважения человек…

– А может быть, он хотел таким образом просто сохранить деньги, – сказал адвокат. – Если он приобрел их незаконным путем. Но дело в том, что я в это не верю. Он не был человеком, способным рисковать ради мелкого жульничества. У него были и характер и достоинство. Определенно он приобрел эти деньги честно. А кроме того, быть может, припрятал и то, что осталось от отца.

– Тогда все-таки остается открытым вопрос, какого черта он хотел перевести деньги на имя своей знакомой?

Но тут адвокат не смог привести никакого, хотя бы туманного предположения.

Возвращаясь на «газике» в городишко, Димов продолжал мучиться над этой загадкой.

И все больше убеждался, что едва ли Кушев пытался спрятать свои деньги у учительницы. Наверное, он знал Замфирскую лучше других и имел представление о ее безукоризненной честности. Замфирская никогда не стала бы прятать деньги, если бы каким-нибудь образом узнала, что они приобретены незаконным путем.

В отделении не было никаких новостей. В кабинете ждал его кислый, в плохом настроении Паргов, он уныло ковырял спичкой в своих лошадиных зубах.

– Ничего и ничего! – произнес он огорченно. – Словно преследуем духов.

– Ты хочешь, чтобы каждый день были убийства?

– Я хочу найти хоть какой-нибудь путь… Мы не можем бродить, словно слепые.

– А если мы действительно слепые?

– Только не ты, ты от меня что-то скрываешь…

– Если бы так! – вздохнул Димов. Он рассказал все, что узнал за день. И все-таки это было почти ничего. Дело становилось еще более сложным и запутанным.

– Вот положение! – огорченно протянул Димов. – Нам не остается ничего другого, как только терпеливо промывать руду. Если алмаз там – найдем. Надо быть осторожными, чтобы не выбросить его вместе с камнями и песком.

– А если алмаз не в этой руде? – скептически спросил Паргов.

– В ней… А если нет, поищем другую.

– Вот тебе тогда еще одна лопата, – произнес Паргов уныло и протянул справку о Славчо Кыневе.

Пробежав ее глазами, Димов понял, что и в этой руде почти ничего не было.

Юношей, до 9 сентября Кынев слыл антифашистом. Димов взглянул на свои часы.