Павел Вежинов - Летучие мыши появляются ночью

– А это вы откуда знаете? – едва заметно улыбнулся капитан.

– И на земле, и на каблуках убитого есть следы, которые говорят о том, что его тащили, – холодно сказал врач. – Извините, что я вмешиваюсь в ваши дела, но это так.

– Да, действительно это так, – спокойно кивнул Димов.

– Но есть вещи, которые ставят меня в тупик, – продолжал врач. – Убийца нанес еще девять ударов ножом в живот. Скорее даже не ножом, а узким длинным кинжалом.

Разумеется, бывает, что убийца пырнет раз-другой для верности. Но девять раз! Он его просто изрешетил. И обычно в этих случаях метят в голову или в сердце – в зависимости от оружия, но очень редко в живот. И вот что еще странно: он старательно заткнул все раны землей и травой. Зачем?.. Мне кажется, невозможно найти разумное объяснение. На это должно было уйти много времени, он рисковал, что его застанут на месте преступления.

Врач замолчал. Молчал и капитан, погруженный в свои мысли.

– Вас интересуют мои более общие заключения?

– Да, пожалуйста, – вздрогнул Димов.

– По-моему, это не обычное убийство, – сказал врач. – В том смысле, что оно совершено не ради ограбления. Мне кажется, убийца – садист. И это садистское чувство вспыхнуло в нем, когда он увидел на дороге беззащитного путника. Я не верю, что человек, замысливший убийство, пойдет за своей жертвой с таким примитивным оружием, как деревянный кол.

– А может быть, он не садист, – предположил Димов. – Может, он был просто пьян. Ведь разница не бог весть какая.

Врач задумался.

– Да, возможно, хотя…

– Представьте, что они были вместе в пивной, там поссорились. Евтим Дыбев вышел, а тот за ним… Алкоголь может помрачить рассудок.

– Может, но мне что-то не верится, – убежденно сказал врач. – Убийство совершил человек в трезвом состоянии. Все удары, включая и удары кинжалом, нанесены очень расчетливо и точно. Убийца был совершенно спокоен. Это заставляет меня думать, что он не новичок в этой области.

– Да, наверное, но, по-моему, убийца из местных…

– Почему вы так думаете?

– Для этого есть много причин…

Врач встал, рассеянно отряхнул брюки. Его крупное мясистое лицо казалось слишком добродушным для человека такой трудной профессии.

– Сегодня вечером я вам пришлю протокол, – сказал он и спокойно взглянул на часы.

– Если ваши гости уйдут, разумеется, – сказал с сомнением Димов. – Кстати, сколько вам лет?

– Сорок два.

– Браво! – искренне воскликнул Димов. – Я думал, что вы гораздо моложе…

– Мы каждый день имеем дело со смертью, наверное, приобретаем какие-то черты бессмертия, – улыбнулся врач.

И он тяжелой походкой направился к машине, все еще отряхивая брюки. Потом остановился и обернулся.

– Может, вас интересует что-либо еще? Я имею в виду вскрытие.

– Да как вам сказать? Ну, например, что у этого несчастного в желудке?

– Тьфу, – тряхнул головой врач и неловко полез в машину.

Димов помахал ему рукой, потом повернулся к своему помощнику.

Длинная фигура Паргова смешно возвышалась над картофельной ботвой у дороги. Лицо у него было возбужденное.

– Товарищ капитан, следы! – крикнул он. – Следы убийцы…

Димов быстро подошел. Действительно, около одного картофельного куста был виден ясный отпечаток ботинка.

– А ты уверен, что это не твой? – с сомнением спросил Димов.

– Ну что вы, – обиженно сказал Паргов. – И потом, я же ношу сорок пятый…

Димов с уважением посмотрел на его ногу внушительных размеров.

– А это?

– Нормальная нога, сорок второй, – ответил Паргов. – Обычный ботинок с кожаной подметкой…

– Для деревни обычный? – спросил Димов.

– Да, ты тут, видно, прав, – сказал Паргов. – Наши чаще всего носят резиновые царвули…

– Значит, убийца представляется тебе чуть ли не аристократом, потому что носит ботинки на коже, – пробормотал Димов. – Как думаешь, что он искал на поле?

– Рвал траву, чтобы прикрыть труп… Вот тут оборвал. Я не специалист в деревенских делах, но мне кажется, это было вчера вечером…

– Да, хорошо. И это все?

– Все, – с сожалением сказал Паргов. – Больше ничего: ни окурка, ни пуговицы. Мы нашли только спичку и сорочье перо. Но спичка давнишняя.

– Ладно, а теперь давай посидим, – предложил Димов.

Они присели в кювете спиной к солнцу. Уже изрядно припекало. Картофельное поле тяжело пахло землей и вялой листвой. Неподалеку взмахивал крыльями ястреб, почти неподвижно висевший в раскаленном воздухе. Наверное, какой-то мышонок или суслик шмыгнул в свою норку, потому что вскоре воздушный разбойник разочарованно улетел. Димов досмотрел до конца этот маленький спектакль, потом тихо заговорил: