Татьяна Осипцова - Сама себе детектив

Один вопрос интересовал меня больше всего. Я пристально посмотрела на Вячеслава.

– Что за шрамы на ее теле?

Кусая губы, он выдавил:

– Она была мазохисткой.

– Кем? – отшатнулась я.

Слава схватил меня за руку и быстро заговорил:

– Эти шрамы… это не я, поверь. Я абсолютно нормальный мужик, мне эти подогревающие штучки нафиг не нужны… А она… Со мной она удовлетворения не получала. Мне казалось, что секс ее не особенно интересовал, и я подумал: бывают ведь холодные женщины?.. А во всем остальном она меня устраивала. Аккуратистка, за домом хорошо следила, Яночка к ней привязалась – они с ней как сестренки. Я ведь ради дочки и женился! В конце концов, в нашем возрасте секс уже не главное… Я понял, что ошибся, примерно год назад, когда впервые увидел у нее свежие шрамы. Она даже не пыталась их скрыть от меня, будто нарочно бравировала и дразнила. Стыдно признаться, но тогда я ее избил… Ты бы видела, как она преобразилась, возбудилась покруче, чем от любой порнухи. И я не устоял… А после секса стала просто шелковой. Понимаешь, ей было в кайф заниматься любовью пополам с ненавистью.

– Я слышала о таком, – тихо заметила я.

– А я с этим жил, – со злостью процедил Вячеслав, бросая мою руку. – После этого случая у меня раскрылись глаза, я пытался с ней по-нормальному, но она все время провоцировала меня на насилие, а это не для меня… В общем, потом мы даже спали в разных комнатах. Я ей сказал: есть, кому тебя мордовать и пороть, вот и развлекайся, а меня оставь в покое… Как-то подшофе позвонил первой жене, Ирке. Мы ведь с ней друзьями расстались. Она меня поняла, хоть я ей ничего и не рассказывал. Мы стали иногда встречаться. Ирка, конечно, замужем давно, но детей нет, и несколько часов в месяц у нее для меня находится. Вот так все и устроилось… Наверное, надо было сразу развестись. Но я все тянул чего-то: больно удобно – в доме порядок, ребенок присмотрен, жене от меня ничего не надо, и мне от нее тоже… Я мог на месяц, а то и больше, уехать, и никто меня не задерживал. Я знал, что дома все будет нормально. Мы жили каждый своей жизнью, ни в чем друг друга не ограничивая. Похоже, со своими любовниками-садистами она встречалась, только пока я был в отъезде. Правда, иногда улетала на какой-нибудь курорт на пару недель… Но недавно я сообразил, что мой комфорт – ерунда по сравнению с тем, что в воспитании моей дочери принимает участие человек с отклонениями. Поэтому отвез Янку к своей матери и решил вначале съездить на рыбалку, а после заняться разводом. Алене я сообщил о своем решении, но, кажется, она не приняла это всерьез. А после нашей вчерашней встречи я подумал: чего тянуть? Черт с ней, с рыбалкой! Вот и приехал сюда, – Вячеслав помолчал. – Я боюсь, что, увидев эти шрамы, подумают, будто это я… Ты-то мне веришь?

Я посмотрела ему в глаза и честно ответила:

– Верю. Когда ты приехал?

– В двенадцать. Я… я потрогал ее… она еще… не была совсем холодной.

– Ты говорил, что звонил. Где ее телефон?.. – Я вытряхнула содержимое сумочки на диван, но там аппарата не оказалось. – Посмотри по дому, – велела я другу.

Стараясь не касаться гладких поверхностей, я перебрала дамские вещички. Косметичка, заколка для волос, квитанция об отправке денежного перевода, три связки ключей и один ключ от замка типа «Цербер» на миниатюрном брелоке с резиновым плейбоевским зайцем, бумажник водителя, портмоне, в кармашке сумочки – несколько карточек модных салонов и бутиков.

– Телефона нигде нет. Я пробовал позвонить – все то же, выключен, – сообщил Вячик, вернувшись в комнату.

– Что это за ключи? – спросила я.

– От дома, дачи и машины, а этот – не знаю. Что это ты уронила? – он наклонился.

У самых моих ног под диваном валялась зажигалка. Вячеслав поднял ее и удивленно пробормотал:

– Это не моя…

– Может, жены?

– Алена не курила. Надо же, золотая… я видел такие в Дубае. Гляди, здесь гравировка: «Папочке от его любимой дочки».

Я подошла поближе к окну, чтобы рассмотреть зажигалку.

– Похоже, гравировал не русский, у буквы «б» завиток в другую сторону, можно прочитать «людимой». Может, это ее подарок отцу, и она оставила зажигалку, как память о нем?

– Навряд ли. Ее отец умер лет шесть назад. А в Эмиратах в начале года такие шли как новая коллекция, больше чем за три тысяча американских денег.

– Ты думаешь, она принадлежит убийце?

– Во всяком случае, в моем доме такой не было. И ключа с зайцем – тоже.

– Но я нашла его в сумке твоей жены. И вот еще квитанция на денежный перевод в город Чусовой Пермской области, Смирновой А. Ю., на десять тысяч рублей. Кому это?