Людмила Зарецкая - Там, где твое сердце

Татьяна Ивановна и бабуля тоже не знали, куда посадить зятя и чем угостить. Обе были единодушны во мнении, что их дочка и внучка вытащила наконец-то счастливый билет, повстречав Олега Золотова и став его женой.

Лера улыбалась, глядя на мелькавшие в окне машины клены и вспоминая, как отмечали бабулин восемьдесят девятый день рождения, как говорили тосты за ее здоровье, дарили подарки и задували торт, усыпанный свечками. И как, задув при помощи правнуков эти восемьдесят девять огоньков, бабуля вдруг заявила, что хочет выпить не за себя, а за Олега, который не только вырвал Леру из рук преступника, но и спас ее в более глобальном смысле этого слова.

– Ты ей защита и опора, внучек, – говорила бабуля, глядя на Олега блестящими темными глазами, в которых не было и следа старческой усталости. Живым умом, мудростью и любовью светились эти прекрасные глаза. – Благодаря тебе ей будет незнакомо чувство одиночества. Благодаря тебе она познала любовь, спокойствие, счастье и безмятежность. Благодаря тебе она наконец-то поверила, что может быть желанной и любимой. Поверила, что она женщина. Расцвела и похорошела. Я так благодарна, что ты разбудил в ней все ее достоинства! Я всегда знала, что они у нее есть, а вот вытащить их на свет божий смог только ты. Спасибо тебе, мой родной! – И, повернувшись к Лере, строго добавила: – Тебе с ним повезло. Ты его береги.

Лера и сама знала, что ей повезло. Рядом с Олегом она ощущала себя не взрослой женщиной, матерью двоих сыновей-подростков, а озорной школьницей, сбежавшей с последнего урока, чтобы поесть в парке мороженого вместе с одноклассником. Ей было стыдно вспоминать, что совсем недавно она подозревала его в преступлениях, совершенных Прошлогодним. Впрочем, она знала, что Олег на нее ни капельки не обижается.

Мелькнул последний поворот, и они въехали в поселок, где жила Татьяна Ивановна. Дом был заперт и не подавал признаков жизни. Пришлось браться за телефон.

– А мы в усадьбе, – радостно откликнулась на ее звонок Татьяна Ивановна. – Мы думали, вы после обеда приедете. Олег же после дежурства.

– А он не стал ложиться, – объяснила Лера. – Ночь выдалась спокойная, так что он выспался. Вот мы с самого утра и двинулись.

– Ну, отопри дверь и заходи, – предложила Татьяна Ивановна. – Ты же знаешь, где я запасной ключ прячу. Или приезжайте в усадьбу. Погуляете тут, пока я с делами закончу, и вместе обедать домой вернемся.

– И правда, – Лера отключила телефон и повернулась к Олегу. – Пойдем в усадьбу сходим, а? Я там после маминого юбилея и не была ни разу. Не надо закрывать летний сезон памятью о плохом.

– Конечно, не надо, – согласно кивнул Олег. – Поехали.

– Пойдем пешком, – Лера посмотрела на него умоляюще. – Тут тропинками – всего минут десять. Мы тогда ночью с Аленкой ходили. Пойдем, а? Мимо речки, мимо березового парка, мимо церкви.

– Да пойдем, – Олег усмехнулся. – Ты у меня видный турист СССР, на шестом месяце, а пешедралом преодолеваешь значительные расстояния.

– А мы не спеша. Будем идти с тобой, держаться за руки, разговаривать, дурачиться. Здорово же!

– Здорово, – согласился Олег. – Мне с тобой все здорово. И дурачиться тоже. Хотя ты – удивительно серьезная дама.

– Это плохо? Что я серьезная? – затаив дыхание, спросила Лера. Она отчаянно боялась, что из-за каких-то ее недостатков, которых у нее было, несомненно, множество, Олег может ее разлюбить.

– Плохо, – без тени улыбки ответил он. – Серьезным людям жить сложнее. Но я тебя такую люблю – сложную, серьезную, ответственную, с синдромом отличницы.

– Правда любишь? – голос у Леры дрогнул.

– Правда. Вот все про тебя знаю и понимаю, а все равно люблю, дурища ты моя! Когда же ты наконец в это поверишь?

– Я верю. Олег, правда верю. Я тоже тебя люблю. И у нас с тобой все будет хорошо. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день.

– Нет уж, помирать мы пока не будем, – Олег потянул ее за руку. – Мы еще только начинаем жить. Так что не думай о плохом, пошли в усадьбу. Пешком. Чтобы дорогой разговаривать и дурачиться.

По песчаной дороге, ведущей за пределы поселка, они углубились в лес, по краю которого росли клены. Прошли мимо поля с созревшим овсом, мимо струящейся вдоль обрыва реки, мимо яблоневого сада, в котором одуряюще пахли созревающие уже яблоки, мимо березовой рощи, в которой, по доброй традиции, целовались парочки.

Тропинка вывела к храму, с которого уже сняли строительные леса. Полностью восстановленный снаружи, он белел свежими стенами ввысь; как стрела, уходила колокольня с отреставрированной, сияющей на августовском солнце сусальным золотом маковкой. Лера подняла голову и посмотрела вверх, на эту слепящую глаза красоту, восставшую из руин.