Раймонд Чандлер: Спящая красавица

— Какое ваше дело?

— Мне нужна комната.

— Свободных комнат нет. Вы что, читать не умеете?

— У меня случайно имеются другие сведения,— сказал я.

— Да?

Он стряхнул ногтем пепел с сигареты, не вынимая ее изо рта.'

— Ну и оставайтесь с ними.

Он снова подвинул стул и продолжал свое занятие.

Я осторожно потряс дверь. Она была закрыта на крючок. Я достал перочинный нож, лезвием которого подцепил крючок. Послышалось легкое позвякивание, но звуки в кухне заглушили его.

С оглядкой я вошел в кухню. Маленький человек был слишком занят и никак не реагировал на меня. В кухне стояла газовая плита на три горелки, а также я различил несколько полок с сальными тарелками, облупившийся холодильник и уголок для еды. Стол в этом уголке был завален деньгами, которые большей частью были бумажные, но виднелось и серебро. Мужчина считал и складывал их, делая записи в книжке. Он слюнявил карандаш, не вынимая сигареты изо рта.

На столе лежало около нескольких сотен долларов.

— Собираете плату за квартиры? — дружелюбно спросил я.

Мужчина резко обернулся, молча посмотрел на меня, потом бросил на пол окурок и затоптал его. Достав из кармана рубашки новую сигарету, он вставил ее в рот и стал шарить спички.

-~ Ловко вы вошли,— обронил он.

Не найдя спичек, он повернулся на стуле и небрежно полез в карман пиджака. Что-то глухо ударилось о стул. Прежде чем ему удалось вытащить этот тяжелый предмет из кармана, я схватил мужчину за руку. Он попытался вырваться, но я выбил из-под него стул.

Мужчина тяжело хлопнулся на пол, ударившись головой о край стола, но это не удержало его от попытки пнуть меня в пах. Я отступил назад, держа в руке его пиджак, и извлек из кармана пиджака револьвер тридцать восьмого калибра.

— Хватит сидеть на полу, приятель,— сказал я.

Он медленно встал, притворяясь более оглушенным, чем был на самом деле, сунул руку за ворот рубашки, и тотчас в руке его сверкнуло лезвие ножа.

Я двинул его по челюсти его же собственным револьвером, и мужчина снова грохнулся на пол. Я наступил на его руку, державшую нож. Лицо его скривилось от боли, но он не издал ни звука. Ногой я отшвырнул нож в угол. Это был длинный, тонкий и на вид острый кинжал.

— Постыдитесь,—.сказал я.- Нападать с ножом и револьвером на человека, просто заглянувшего сюда в поисках комнаты. Даже для нашего сурового времени это слишком.

Мужчина потирал ушибленную руку, зажав ее между колен, и насвистывал сквозь зубы. Удар по челюсти он перенес легко.

— Я и не стараюсь быть пай-мальчиком,— ответил он.— Ладно, твоя взяла. Бери деньги и выметайся, но будь уверен, что мы до тебя доберемся.

Я посмотрел на коллекцию бумажных и серебряных долларов на столе.

— Судя по вашему арсеналу, у вас немало трудностей в работе,— заметил я.

Подойдя к двери, которая вела из кухни в квартиру, я дотронулся до нее. Она была не заперта. Я повернулся к мужчине:

— Я оставлю ваш револьвер в почтовом ящике. В другой раз, прежде чем хвататься за оружие, разберитесь, с кем имеете дело.

Он продолжал тихо насвистывать и нянчиться со своей рукой. Потом, бросив на меня опасливый взгляд, он встал и запихнул деньги в потрепанный портфель.

— Не придавайте большого значения оружию,— сказал он.— В городе полно старого железа. Но нож оставьте Клаузену. Я потратил немало времени, чтобы отточить его.— Затем он ткнул в меня пальцем:— Мы еще встретимся с вами. Только я буду не один, а с другом.

— Посоветуйте ему перед этим надеть чистую рубашку,— сказал я.— И вам пусть он одолжит одну.

Он молча прошел мимо меня и спустился по ступенькам крыльца. Его шаги напомнили мне стук каблучков Орфамей в коридоре моей конторы. Не знаю почему, но у меня появилось чувство, что я ошибся в подсчете козырей. Может быть, из-за этого маленького человека с железным характером. Ни воплей, ни шума, ни жалоб, только улыбка, насвистывание сквозь зубы, небрежный тон и ничего не забывающие глаза.

Я нагнулся и поднял с пола нож. Он был сделан из длинного обточенного напильника, ручка пластмассовая. Я ударил им в стол. Лезвие легко вошло в дерево, а ручка осталась у меня в руке, Я насадил ее на лезвие и С трудом вытащил его из стола. Любопытный нож!

Я открыл дверь в комнату и вошел туда, держа в руке нож и револьвер.

Комната была небольшая, с кроватью, убирающейся в стену. В настоящее время кровать была откинута, постель смята. В комнате стояло кресло с дырой, прожженной в подлокотнике, и большой дубовый письменный стол. Рядом со столом находилась кушетка, на которой спал мужчина в линялой рубашке и заношенном сером свитере. Его ноги в грязных носках свисали с кушетки, а голова на полметра не доставала до подушки в несвежей наволочке. Лицо-мужчины блестело от пота, дышал он тяжело, как старый «форд». На столе стояла тарелка с окурками сигарет, причем некоторые из них были домашней набивки, а на полу, рядом с кушеткой — почти полная бутылка джина и чашка, в которой когда-то был кофе. Комната пропахла джином, воздух был спертый, но в нем улавливался запах марихуаны.