Лариса Соболева - Доллары в чемодане, труп в багажнике

Она послушала ровное дыхание «сорняка», осторожно передвинулась к краю, свесила ноги. Выдержала длинную паузу, унимая бесшумным, но глубоким дыханием учащенно бьющееся сердце. Вставала на ноги очень долго, чтобы ни одна пружина дивана не скрипнула. А уж к входной двери не шла на цыпочках – почти по воздуху плыла. И только взялась за щеколду замка…

– Туалет и ванная там, – сказал он.

– А! – вскрикнула Неля, обернувшись и прижавшись спиной к злополучной двери, к которой так исступленно стремилась.

Он стоял в проеме черный, как фантом из геенны огненной. Неля сначала беззвучно зарыдала, сползая на пол, но когда вышел воздух из легких, с новым вдохом ее прорвало на крик:

– Что тебе надо от меня? Какого черта ты здесь торчишь? Дана нужна? Иди к ней! А меня оставь в поко…

О нее шмякнулось что-то мягкое, заставив прервать вопль страха, возмущения и отчаяния. Это оказалась подушка. После того как Неля прикусила язык, «сорняк» спокойно проскрипел невыразительным голосом:

– Иди спать. От меня еще никто не убегал.

Она не хотела подчиняться, не хотела идти в комнату и провести остаток ночи с негодяем, который, наверное, сделан не мамой с папой, а клонирован неизвестным гением.

– Я сказал: спать! – не повышая голоса, приказал он.

Неля, бубня под нос ругательства, вошла в комнату и упала на диван. Ей стало ясно, что перспектива у нее препаршивая.

В отличие от Нели Дана спала без задних ног, но прикосновение к плечу почувствовала мгновенно, испуганно ойкнув, прижалась к стене.

– Это я, Бо… Богдан, – тихо сказал он.

– Чего тебе? – натягивая одеяло, неласково спросила Дана. А чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза (он же, кажется, с определенными намерениями лезет), включила настольную лампу.

– Вставай, – Богдан был краток.

– Зачем?

– Соб… бери вещи, уходить будем. Фо… фо… фонарик есть?

– У деда все есть, он у меня куркуль. А сколько времени?

– Т… три.

Дана соскочила с кровати, побежала в комнату деда, но притормозила:

– А как будем уходить? Вдруг они в подъезде засели? Или возле дома караулят?

– У… увидишь.

Она нашла фонарик – у деда все по полочкам разложено, беспорядка он не терпит, – отдала Богдану. Тот выключил настольную лампу и включил фонарик, светил ей во время сборов. А видимость была исключительно плохая для Даны, привыкшей разбрасывать свои вещи, что являлось причиной ссор с дедом.

– Почему нельзя при свете собраться? – проворчала она.

– Пот… тому.

– Но мое окно не во двор выходит.

– Пот… тому, – не стал объяснять Богдан.

Вещи она побросала в большую сумку, принесла сумочку с деньгами из кухни. Богдан утрамбовал содержимое баула, взял сумочку из рук Даны и запихнул ее в баул. Потом выпрямился и спросил:

– В… веревка есть?

– А какую надо?

– Бе… бе…

– Бельевую? – подсказала она, он кивнул. – Сейчас.

Дед запасливый, он может в квартире год просидеть в случае осады дома. Она принесла на выбор три мотка веревки, Богдан сунул ей фонарик в руку, далее выбирал из ассортимента веревок, пробуя их на крепость, подносил к лучу, рассматривая качество. Выбрал. Ни слова не говоря – да он обращается с ней, будто с неодушевленным предметом! – поднял Дане руки, обернул ее два раза веревкой вокруг талии и завязал узлы.

– Зачем? – растерянно произнесла она. – Что ты хочешь сделать?

Богдан взял ее за плечо и вывел на балкон, выходивший на улицу, как и окно комнаты Даны, после чего скомандовал:

– Лезь.

– Куда?! – похолодела она, пятясь от него.

– Туда, – указал вниз.

– Ты что, спятил?! Пятый этаж! Я не альпинистка, не могу, я боюсь… я разобьюсь!

– Лезь! Я спу… спущу тебя. Потом су… сумку. Пот-том сам.

– Нет, нет, нет, – запротестовала Дана. – Я… Ой!

Богдан схватил ее лапами за талию и спокойно переместил на другую сторону балкона. Дана, едва ноги коснулись балконного выступа, вцепилась в перила, попискивая и не смея глянуть вниз. Богдан протянул ей веревку:

– Д… д… держи.

Куда там! Тут бы удержаться. Богдан начал отдирать руки Даны от перил, но ему, превышающему ее раз в сто в силе, это не удалось. Ощутив смертельную опасность, Дана будто приросла к перилам.

– Б… б… брось! – шипел Богдан, но она не реагировала.

Он скрестил руки на груди и решил постоять. Она забросила было ногу на перила, он сбросил ее назад. Она еще раз забросила, он сбросил.

– Издеваешься? – огрызнулась Дана. – Я упаду!

– Держи, – протянул он веревку.

– Я никогда этого не делала, – жалобно протянула она.