Константин Скуратов - Как посмотреть

Жил Сергей с мамой – обладательницей запредельного стажа работы в метрополитене, так что ее пенсия спокойно покрывала и квартплату, и расходы в периоды отсутствия работы сына. Кроме того, в ближнем Подмосковье приносила стабильный доход маленькая квартира, доставшаяся маме от ее мамы в наследство. Короче – типичная московская семья…

Погода стояла такая же, как и настроение у Сергея Сидорова – непонятная.

На дворе жила своей жизнью середина июля, называемая учеными с загадочным и заковыристым прозвищем «френологи» макушкой лета. Под ногами упруго вибрировал размягченный солнцем асфальт. Деревья баюкали свою пыльную листву, мечтая, если не о дожде, так хотя бы о поливочной машине. От домов несло жаром, из переулков – духотой.

Перед уходом с уже чужого склада Сергей по-новому огляделся, пытаясь определить то, что можно вынести с собой безнаказанно. В его распоряжении было всего пять минут, так что, когда сотрудник службы безопасности небдительно осматривал его на выходе, в целлофановом пакете успели очутиться лишь несколько бутылок пива, упаковка жевательной резинки, да пара пачек сигарет из мгновенно распотрошенного блока: блок – это подозрительно, а несколько пачек…. В конце концов, сотрудники службы безопасности тоже не святые – знаем, уж чего там…

Сейчас Сергей Сидоров лениво брел по улице с пакетом в руке, конвертом в заднем кармане джинсов, сигаретой в зубах и полным отсутствием планов на будущее в голове.

Если начистоту, то где-то в глубине души Сергей, конечно, обиделся. Обиделся, несмотря на то, что сам и не собирался связывать свою дальнейшую судьбу с именно этим магазином. Обида из глубины души подсказывала, что было бы неплохо залить ее водкой. Жара на улице предлагала перенести данное мероприятие на вечер – исключительно из чувства самосохранения.

Мысль о том, чтобы донести расчетные деньги до дома и отдать их матери, даже не родилась.

Сергей Сидоров не был алкоголиком. Из этого следовало, что для залития водкой обиды непременно понадобится хорошая компания верных, понимающих ситуацию товарищей. И такие люди быстро нашлись…

…В этот уголок лесного парка полицейские заглядывали редко, разве что когда начальство спускало им план по заполнению койко-мест вытрезвителя. В остальное время здесь сутками блаженствовали люди свободных профессий не только из окрестных домов, но даже и близлежащих районов города. Здесь не дрались, не скандалили – здесь отдыхали. Среди постоянных обитателей места, незатейливо прозванного в народе Поляной, существовал неписаный кодекс поведения, которому следовали все. Нарушители имели дело с бывшим воином-афганцем, ставшим вроде местного шерифа, во-первых, потому что мужик был зациклен на справедливости, во-вторых, потому что мужик был в драке страшен и непобедим.

Туда-то, на Поляну, и направился Сидоров. Это место было ему давно знакомо – не раз сам пережидал среди кустов сирени очередное безработное состояние.

На Поляне при виде давно не заглядывавших знакомых никогда не раздавались крики, типа: «кого мы видим!» или «сколько лет, сколько зим!». Пришел и пришел. Не приходил раньше – значит, не мог. Пришел сегодня – значит, так надо.

Сергей деловито располовинил деньги из конверта, сунул часть сухому от пьянства и возраста старичку с прозвищем Главбух и подошел поздороваться к афганцу.

Местный блюститель порядка хлопнул Сергея по протянутой ладони своим кулачищем, спросил для проформы:

– Опять выперли?

Сергей кивнул. Афганец громко сказал в пространство:

– Народ! Сидора с работы турнули. Кто в долю входит – прошу к Главбуху.

– Слышь, Сидор, – засмеялся лохматый парень, вечный студент какого-то художественного училища – то ли скульптор, то ли художник – непризнанный гений, ясное дело, – мы твои увольнения отмечаем чаще, чем красные дни календаря!

– А он хочет на основе своей трудовой книжки издать справочник предприятий Москвы, – влез еще один дежурный хохмач – одноногий краснощекий здоровяк, – большие деньги грести будет. Особенно с таджиков. Сколько осталось, Сидор – два или три магазина?

Сидоров улыбнулся, сунул в чьи-то руки пачку сигарет, даже не надеясь ее еще раз увидеть, сел на подстеленный целлофановый пакет и стал ждать возвращения Главбуха с товаром…

Среди собиравшихся на Поляне людей бомжей никогда не было. Скорее, это был некий клуб по интересам, в зимнее время перебиравшийся в чудом сохранившуюся с советских времен пельменную, где все, включая тараканов, напоминало о славном прошлом. Едва пригревало солнце, члены клуба возвращались на лоно природы. Они не собирали бутылки, не клянчили в подземных переходах. У каждого был относительно стабильный доход – в основном пенсия, либо по возрасту, либо по инвалидности. Записи в клуб тоже не было – любой мог присутствовать на Поляне в любое время. Многие появлялись здесь единожды, были и такие, что приходили сюда раз в году. В общем, если где-нибудь в мире и существовала реальная демократия, то Поляна соответствовала ее принципам в полной мере.