Константин Скуратов - Как посмотреть

Уже на лестнице Веня ухватил Хохла за рукав:

– Слышь, что вообще затевается? И как мы этот объект будем искать?

– Сказано же – шеф пошел за инструкциями, – отмахнулся Хохол. – Сейчас внизу все и узнаем, не нервничай, юноша.

Они быстро спустились в подземный гараж фирмы, где в дальнем углу дремали два новеньких «Лендровера», привычно покидали в салоны сумки со снаряжением и стали ждать шефа.

Григорьев подошел минут через двадцать, пружинящая походка и окаменевшие скулы выдавали напряжение.

– Значит, так. Слушай боевой приказ. Объект перемещается по столице на автомобиле. Марка, госномер – известны. Работаем тандемом, то есть, двумя экипажами вместе. Основная задача – перехватить объект до его приезда в намеченную точку. Без стрельбы… по возможности, – тут он недоуменно пожал плечами. – Цель операции – забрать у объекта некий предмет и доставить его нашему руководству. Достижение объектом намеченной точки считается провалом. Вопросы есть?

– Целая куча, – тут же ответил Хохол. – Что за объект? Что за предмет? Что за намеченная точка? И как в Москве отыскать автомобиль, даже зная его марку и номер? Особенно в это время…

– Отвечаю на последний вопрос: объект снабжен маячком. Его рабочая частота известна. Пять минут на пеленгацию. Еще вопросы есть?

– Самый главный, – сказал Петруччо. – Работаем без обеда?

Уже и оружие почистили, и микроавтобусы вымыли изнутри и снаружи, а ушедший в штаб Топорков все не возвращался.

Полищук даже загадал – если еще полчаса не вернется – отбой.

Внутри ворочался огромный червь сомнения. Нет, и раньше бывало вот так – без санкции руководства, без нудных инструктажей, даже без постановления…

Но то были операции, можно сказать, домашние. Многие венчали собой многолетние разработки. Некоторые проводились по горячим следам. Некоторые – для галочки в отчетах. В таких случаях с собой приходилось брать кабинетных героев и назойливых журналистов. Потом кабинетные герои получали очередные внеочередные звания, а журналисты – премии…

А тут добрая половина отряда вот-вот должна сорваться в неизвестность по звонку неведомого друга Топоркова. А если это подстава?! Где же командир…

Командир пришел, когда до контрольного времени оставалось три минуты. Пришел, снова ухватил Полищука за рукав, потащил к забору:

– Наружка отзвонилась. Наши подопечные по кольцевой круги наматывают – проверяются.

Полищук напрягся – пошла работа!

– Когда выезд?

– Шут его знает, – снова привычно завиноватился Топорков. – Они сейчас кино смотреть отправились.

– Какое кино? – оторопел Полищук.

– Индийское, название забыл. Что-то не так пошло, видно. Я в кинотеатр позвонил – сеанс заканчивается через сорок минут. Вот через сорок минут забирай своих и чеши к кирпичному заводу располагаться.

– Командир, я вот что хотел спросить…. Мы совершенно незаконно едем или ты все-таки бумажками прикроешься?

– Прикроюсь. Только через час – когда исходные позиции займем. Я для этого дела здесь Потапа оставлю. Только мы расположимся – он к начальнику за санкцией и зайдет. Здорово придумал, а?

– Офигеть, – честно сказал Полищук и отправился к микроавтобусу, чтобы скомандовать погрузку.

Ровно через сорок минут микроавтобус с затемненными и зашторенными окнами выехал из ворот без таблички и направился на окраину Москвы.

– Куда собрались? – спросил у Топоркова размякший на жаре дежурный. Топорков пригорюнился:

– За пивом пацаны ломанулись…

– За пивом? Это дело, – не обиделся дежурный, ушел к себе в комнату, набрал на телефоне номер и сказал ответившему:

– Группа захвата куда-то выехала….. нет, не сказали…. Если узнаю – позвоню, – и сел обедать.

Потап был единственным членом опергруппы Топоркова, побывавшим на операции первый и последний раз лет десять назад. Тогда они накрыли притон, Потап ворвался первым и получил удар ножом, распахавший лицо от глаза до подбородка. Нож задел какой-то нерв, из-за чего глаз практически перестал видеть. Но грамоты и благодарности он получал наравне со всеми, и никто по этому поводу не ворчал, ибо было у Потапа одно очень ценное качество, которого не было даже у Топоркова – он умел несколькими словами так обаять начальство, что оно автоматически подписывало любую нужную опергруппе бумажку.

Поэтому, скомандовав своей группе погрузку, Топорков отозвал грустного Потапа и виновато сказал: