Наталья Солнцева - Селфи с римским фонтаном

– Вы в самом деле надеялись найти что-нибудь?

– Я – нет.

– И что же дальше?

– Мы заехали к ней домой – в квартиру на Тимирязевской, она взяла кое-какие вещи. Я помогал ей складывать сумку. Признаюсь, мне очень хотелось побыть с ней рядом – разгонять ее тоску, оберегать от всевозможных опасностей. Этакий синдром рыцаря! – Он смущенно рассмеялся. – Грешен! Мы с ней затеяли странную игру в прошлое. Как будто мы уже были влюблены друг в друга…

Он осекся и замолчал, спохватившись, что коснулся самой интимной стороны своих отношений с Верой.

– Есть ужасно хрупкие, тонкие чувства, – с пониманием произнесла Астра. – Нельзя брать бабочку за крылышки. Пыльца такая нежная, что бабочка не сможет летать…

В этой чужой комнате, обставленной чужой мебелью Дмитрий чувствовал себя, словно в гостиничном номере. Это напоминало ему другую гостиницу, другое далекое время… Воображение настойчиво уводило его в прошлое, где он и Вера были другими, и любовь между ними возникла другая, без плотских желаний, – возвышенная и невыразимо прекрасная. Которую обещает Туз Кубков – карта, выпавшая им на переломе эпох, освященная всеми несбывшимися надеждами и обещанием встречи в вечности…

Он не мог сказать об этом вслух. Он даже не знал наверняка, состоялась ли обещанная тогда встреча. И что такое вечность, если не непрерывное течение жизни, которое увлекает за собой мириады песчинок без имен, без лиц, без памяти? И как, каким образом эти песчинки вдруг обретают имена, лица, любовь, память?..

– Значит, вы не собирались искать в «лесной хижине» Чашу царя скифов?

Голос Астры прозвучал неожиданно громко и разрушительно, будто разбивая сложенную из туманного хрусталя мозаику его мыслей. Дмитрий вздрогнул:

– А? Нет… Я же говорил, мы вообще узнали о Чаше от Марцевича…

Он отвел глаза, потому что его слова казались нарочитыми и неискренними. В них была только часть правды.

– Вера знала Панкину? – спросил Матвей.

– Нет.

– Тогда получается, что ваша бывшая жена Злата помогала Марцевичу в его планах. Судя по путаным показаниям Валерии, она боялась вдовы Артура. Та якобы преследовала ее, звонила, угрожала и даже являлась к ней на работу. Вера уверяет, что ничего подобного не делала.

– Она знала, что муж периодически изменял ей… Такой уж он был человек, Артур Холодный – искал в женщинах ту Веру, которую он придумал. В этом мы, мужчины, не далеко ушли от прекрасного пола, – улыбнулся Дмитрий. – Любить реальную женщину куда сложнее, чем воображаемый идеал. Вся «трагедия» в том, что воплощение идеального не совместимо с живыми людьми. Я даже не знаю, идеальны ли боги…

В том, как он говорил, чувствовался слог писателя. Возможно, сейчас он творил одну из страниц своего будущего романа.

– Вера впервые увидела Панкину в Чижах, в домике Артура. Мы не подозревали, что в доме кто-то есть. Остановились в Андреевке, там же и машину оставили. Назвались рыбаками, даже удочки взяли с собой, чтобы не навести никого на свой след. Вдруг любопытствующая журналистская братия и до Чижей доберется? С них станется!

– Как вы нашли дом?

– По адресу, – усмехнулся Дмитрий. – В дарственной указан точный адрес: улица Зеленая, дом 11. В Чижах кое-где еще остались обозначения названий улиц и номеров домов. Мы подошли к домику вечером, когда жители деревни уже легли спать. Ключей у нас не было – Вера их не нашла. Я захватил ломик, на случай, если не удастся открыть дверь другим способом. Когда я увидел пустые дужки от навесного замка, подумал, что Артур, вероятно, заменил его на врезной. Подергал, поднажал, а дверь возьми да и распахнись. Я чуть не упал внутрь, в сени. Глаза поднимаю, а на меня пистолет наставлен. Вера рядом, вцепилась в мою руку, дрожит. Глупо попались…

– Вы не пытались оказать сопротивление?

– Если бы я был один, – другое дело. Но рисковать жизнью Веры… Нет, я без разговоров подчинился требованиям этого мерзавца. Вы видели его глаза? Он мог нажать на курок в любой момент. Заводился с полуоборота!

– Зачем Марцевич предложил вам поменяться одеждой?

– Трудно сказать. После допроса, который он устроил, этот тип приказал нам раздеться… Под дулом пистолета выбирать не приходится. Наверное, он хотел выдать себя и ту девицу, Панкину, за нас с Верой. Неизвестно же, сколько они собирались находиться в чужом доме? Вдруг бы соседи заглянули или участковый? Чтобы все было чин чином. – Дмитрий говорил об этом, постукивая пальцами по столу. – Вообще-то я не знаю! Худший вариант: Марцевич собирался нас убить или оставить в подполе умирать от голода, поэтому засунул нам в карманы чужие документы. Тогда наши трупы приняли бы за останки Марцевича и Панкиной. А они уехали бы куда-нибудь подальше, где их никто не знает, и жили бы по нашим паспортам. Чем не выход?