Андрей Кивинов - Зона личной безопасности. Идеальный охотник

Толстяк дежурный отдавал лаконичные команды водителю, заботливо протиравшему тряпочкой борт «УАЗа».

– Давай в аварийку. У Копейкина опять течет.

– Откуда? С конца? Гы-гы-гы… А чего, не позвонить?

– Занято. Утонем.

Ольга загасила недокуренную сигарету. Ничего… Еще посмотрим, кто будет смеяться последним. Кто кому покажет средний палец. Она поставит на место этого ухаря. Не таких обламывали. Ее эмоции – всего лишь минутная слабость.

Царь Борис затачивал деревянную палку подарочным перочинным ножом, сидя на скамеечке под окном собственного кабинета. Кол получался не очень острым, шефу явно не хватало навыков. Или ножу остроты.

– Борис Дмитриевич, это для кого?

Он обернулся, за спиной стояла Ольга. Вопрос был задан с легкой иронией, с которой врачи-психиатры обычно интересуются у буйных пациентов самочувствием. «Ну-с, голубчик, как мы себя самочувствуем?»

Царев поднял кол, приложил к глазу, словно снайперскую винтовку, проверяя прямоту изделия. При этом состроил такую гримасу, с которой Григорий Лепс поет трагические песни. Губы в виде перевернутой вниз подковы.

– Против оборотня только осина и помогает.

– А-а-а…

Ольга улыбнулась, вспомнив старый анекдот. «Если проткнуть оборотня осиновым колом, он умрет. Можно подумать, если проткнуть колом обыкновенного человека, он останется жить».

– Да дерево хочу подпереть! Никому ведь дела нет. Все сам. – Шеф с обидой кивнул на тощую березку, росшую прямо во дворе. Березка действительно загибалась и без терапии рисковала превратиться в обычную палку, воткнутую в землю. – Ну что там по Копейкину?

Ольга присела рядом. Царев не допускал панибратства, но и не относился к руководителям, заставлявшим подчиненных щелкать каблуками и соблюдать казарменную дисциплину. Даже если подчиненная – женщина.

– Надо его работать.

– Да? Уверена?

– Наш клиент.

– Что-то конкретное?

– Интуиция.

Царев попробовал пальцем остроту кола, поднялся и подошел к березоньке.

– Про интуицию судье и руководству не объяснить. Желательно что-нибудь материальное.

– Будет материальное. Я напишу справку и подготовлю постановление.

– Ну смотри. Правила игры знаешь, не тебе объяснять. Либо он садится или увольняется, либо необоснованная разработка со всеми вытекающими. А тебе это сейчас совсем некстати.

Царев не пугал. За необоснованную разработку сотрудника можно получить по шапке от вышестоящих командиров. Хотя и не сильно. В самом тяжком случае – выговор или лишение премии.

– Почему некстати?

Царев поднял саперную лопатку и принялся долбить твердую, как асфальт, землю.

– У нас вакансия в отделении гласных проверок, ты знаешь… Я выдвинул твою кандидатуру.

Юрьевский отдел собственной безопасности подчинялся не только генералу Моржову, но и областному Управлению. Там и принимали решения о крупных кадровых перестановках.

– Но… Вы даже не спросили, согласна ли я?

– А зачем? – простодушно пояснил Борис Дмитриевич, – Начнутся терзания, сомнения. И потом, сама ж говорила, что надо расти… Вот и расти. Должность серьезная, ответственная. Лучшей кандидатуры нам не сыскать.

В отделении гласных проверок трудился исключительно женский коллектив. И ставить начальником мужика действительно не очень разумно. Будет сильно отвлекаться, особенно если не женатый.

– Ты, надеюсь, не против?

– В принципе нет…

Ольга не лукавила, работа в отделении гласных проверок не такая нервная, как у куратора.

Опять-таки, начальник отделения – одновременно второй заместитель Царева, а значит, возможен карьерный рост, потолок звания повыше. Рабочий день относительно нормирован, не то что сейчас. И никаких разработок, от которых сплошная головная боль. Правда, не известно еще, что лучше – спокойная рутина или периодическая нервотрепка.

– Вот и отлично… Но если будут взыскания, тебя не утвердят. Поэтому подумай, прикинь хорошенько. Уверена, что Копейкина посадишь?

– Уверена. Посажу.

Голос дрогнул, но не до такой степени, чтоб это заметил шеф.

– Хорошо, готовь бумаги. Бойкова в помощь возьми. Не помешает. Если убийство того – азербайджанца, его рук дело, то он очень опасный человек.

– Я даже не почувствовала ничего. Он просто ко мне прижался. А когда вышла, все и посыпалось.

Блондинка показала днище сумочки, на котором зияла рваная рана.

– У дверей стояли? – буднично уточнил Копейкин.