И даже в мелочах она старалась не фальшивить. Поэтому «поторговалась», прежде чем сесть в машину. И забралась на заднее сиденье. За ней могли наблюдать. Сантана не только в игрушки телефонные умеет играть. Иначе не жил бы в рыцарском замке.
Однако!.. Никаких знаков внимания! Ни одного! Словно она инструмент! Задание – отчет – новое задание!
Почему такая несправедливость? Чем она хуже других Колькиных барышень? И не уродка вроде. Что ему надо?
Как всякий опытный разведчик, Светочка всегда имела запасной вариант:
– Ой, Коль… Мы мимо меня поедем… Мистика какая-то. Я тогда пришла из кино, а холодильник сломался.
– И что тут мистического?
– Ну фильм-то про что был, помнишь? Про бунт машин.
В кино его затащила она. Поспорили однажды о какой-то ерунде. Условились, что в случае Колиного проигрыша он ведет ее на блокбастер. Он проиграл. Но, увы, культпоход в кино ограничился именно кино. Никаких поползновений с мужской стороны, никаких мест для поцелуев. Чисто по-пионерски. Даже до квартиры не проводил. И не потому, что сюжет оказался не про любовь.
– Ты в холодильниках разбираешься?
В холодильниках, если верить подруге-коллеге Ольге Гориной, Бойков разбирался.
– Ну так…
– Может, посмотришь?
– Да там просто все, – Коля даже не попытался притормозить, – внутри колесико. Скорей всего, оно на максимуме. Поверни на пару отделений против часовой стрелки – и никаких проблем.
– А если там нет колесика?
– Тогда это не холодильник, а микроволновка… Ха-ха-ха…
«Гад, гад, гад!!!»
Неприятно, когда тебя унижают, а ответить невозможно. Вдвойне обидно, если унижают в присутствии коллектива, используя при этом обороты, запрещенные с недавнего времени к употреблению в медийном пространстве.
Анатолий Сергеевич Сычев, начальник территориального отдела полиции, человек с походкой пингвина, упомянутые обороты уважал и с удовольствием употреблял по любому поводу и без. А уж если отчитывал подчиненного, то совершенно забывал про цензуру. У нас здесь не светский раут, не телешоу и не пресс-центр, у нас – рабочий кабинет. И плевать – есть коллектив или нет, хорошо тебе или плохо. Накосячил – получай с оттяжечкой!
Упомянутую походку он унаследовал от прадеда, якобы покорявшего Антарктиду и долгое время жившего среди императорских пингвинов. Да, похоже, не только походку. Когда Анатолий Сергеевич волновался или отчитывал подчиненных, непроизвольно хлопал руками по бедрам, словно пингвин крыльями. А нос с горбинкой, похожий на клюв, окончательно добивал имидж руководителя.
Объект начальственного гнева – молодой участковый инспектор Сережа Михалев, стоявший перед Сычевым, искренне не понимал, в чем его вина. Он съездил в больницу, откуда в отдел пришла телефонограмма о получении гражданином легких увечий. Поговорил с потерпевшим мужиком, записал объяснение, взял заявление, справку уточненного диагноза. Доложил… А теперь его имеют в хвост и в гриву, да еще в присутствии коллег.
– А чего я не так сделал-то?
– А ты еще не понял?! Запомни, милый мой, – Сычев кончиком галстука вытер слюну с подбородка, – прежде чем брать с человека заявление, поинтересуйся, чего он хочет. Спросил?
– Так там грабеж! По любому пришлось бы брать.
– Да что ты говоришь?! А если он от любовницы шел, и ему эти уголовные дела как серпом по бубенцам… Или, вообще, в курсе, кто его грабанул… Эх… А нам глухарь по тяжкому! Да еще перед итоговым совещанием за квартал!
– Если б не хотел, не написал бы…
Аргумент не прошел. Крылья в очередной раз стукнули по бедрам.
– А вы-то что не подсказали? – Пингвин перевел строгий взгляд на сидящих возле стены коллег Михалева – работающих с Сергеем на опорном пункте участковых Сапрыкина и Машкова.
– Так думали, Серега знает, – буркнул последний, вечно хмурый майор, напоминавший профессора Мориарти из отечественного фильма, – не первая же телефонограмма.
– Знает… Если вместо службы халтурить, то скоро свое звание забудешь!.. Кто, вообще, этот потерпевший? – Грозный клюв снова повернулся в сторону Михалева.
– Работяга… Строитель. Срубы делает, бани.
– Значит, дерево, – заключил шеф, – иди, как хочешь с ним договаривайся, но чтобы глухаря нам не было.
– Анатолий Сергеевич, а почему мне материал?
– А кому?!
– Операм… Тут же без лица… Неочевидное.
– Ты напортачил, а операм разгребать? Нет уж, милый мой! Сам давай! Завтра же поезжай в больницу! Садись.
Сергей опустился на стул. Он, конечно, уже разбирался с подобными материалами. Но все они были «с лицами». Муж жену побьет или сосед соседа. Всё очевидно. И вчера, передавая ему материал, дежурный сказал, что мужик знает, кто его отдубасил. Потом выяснилось, что девочка из приемного покоя больницы напутала. А мужика банально ограбили в подворотне неизвестные, когда он шел домой с парковки. Отобрали бумажник, мобильник, часы… Никого не запомнил. «Двое. Молодые, здоровые…» Отличные приметы! Ни у кого таких нет! Очнулся в «скорой», вызванной сочувствующими гражданами, не прошедшими мимо. Диагноз болезненный – перелом ребер, сотрясение мозга, ушиб мягких тканей. Никакого алкоголя в крови, никакой травки в моче.
Читать дальше