Андрей Кивинов - Зона личной безопасности. Испытательный срок

– Конечно… Мы ж понимаем. Люди взрослые.

Отвальная проводилась в точном соответствии с давно устаканившимся ритуалом. Первый стакан всем отрядом – по поводу, второй – быстренько, чтоб пуля не пролетела – дабы повод был всегда, а чуть погодя – молча! – и третий… После третьего основательно закусили, а после четвертого мероприятие постепенно приобрело свободный характер. Под потолком повис густой табачный туман, окурки тушили уже не в консервных банках, а прямо в тарелках, и пили не из своего стакана, а из того, который ближе. Фальшиво забренчала расстроенная гитара. Собравшиеся разбились на небольшие группы, где, независимо от их состава, разговоры неизбежно скатывались к самому главному в их жизни – к работе. И лишь изредка к искусству.

– … Прикинь? Сама, стерва, мужа сдала, и сама же потом на следака жалобы катает! Мало он ее валтохал.

– Это что… – по-дирижерски взмахнул рукой Шевченко, – в Южном районе прошлой весной вообще улет был. Мужик – слепой! – жену свою в измене заподозрил. Решил проверить… Вернулся домой раньше обычного и в шкаф залез. И действительно – его благоверная с хахалем заявляется. Приняли они, стало быть, горизонтальное положение и приступили к процессу. Тут слепой из шкафа и вывалился… Уж не знаю, каким макаром, но он этого любовника поймал и придушил. В своей-то квартире на ощупь мог пройти, а здоровьем бог не обидел. Ручища такая, что в браслет не влезает… Точно говорю! Мы, когда его в изолятор отвозили, две пары наручников надевали… Ну, стало быть, встал вопрос: что делать с трупом? Сначала они вдвоем с супружницей заволокли его в ванную, перерезали горло и кровку спустили. А потом мужик заперся с трупом в туалете, отрезал ножом по кусочку и спускал в унитаз… Больше суток просидел за работой, прикиньте? Вслепую. Потом кости покрошил топором, сложил в мешок, туда – гантельку десятикилограммовую и ночью – в реку с железнодорожного моста… Криминальное чтиво!

– И как раскрыли? – спросил кто-то из мужиков.

– Сам поутру с повинной пришел. Крыша, наверное, поехала… Так я к чему? Жена его не выдала! Не знаю ничего, и баста… У нас с мужем, типа, любовь, а потому в семье все тип-топ. Полный абажур, как говорят французы… Только когда им очняк устроили, раскололась. Вот и пойми этих баб, да?

– Очняк со слепым? Это сильно…

Выслушав очередную любовную историю, Глеб заметно помрачнел, словно и был тем самым слепым мужем. Поискал глазами Ромку. Тот сидел отдельно от всех и тоже не веселился, хотя дембель – это всегда праздник. Тарелка перед ним была пустой, что во время поголовной пьянки считается моветоном.

Туманов подсел к нему.

– Ну, что? Голова обвязана, кровь на рукаве…

Роман лениво покосился на рукав тельняшки, запачканной маслом от шпрот.

– Ты из-за Гаджи, что ли?.. Понимаю. Будущий борец за чистоту рядов не способен на бесчестный поступок.

– Причем здесь чистота рядов? Иногда палачи бывают порядочней врачей.

– А давай, вон, у мужиков спросим… Или у женщин, которых Бараев вдовами сделал. Как думаешь, что скажут?.. Не хочешь? То-то и оно…

– Мужики, есть дело! – раздалось над головами приятелей.

Уши Хатхи под воздействием алкоголя приобрели не просто малиновый, а ярко-малиновый оттенок. Хоть прикуривай. Да и самого инспектора при его габаритах уже пошатывало. Но он держал равновесие и даже сохранял некоторые коммуникативные способности. Сказывался богатый опыт подготовки и проведения протокольных мероприятий в полевых условиях.

Он протянул длинную ручищу, взял с противоположной стороны стола бутылку и разлил коньяк по кружкам.

– Давайте, чтобы… как говорится!..

Чокнулись, выпили. Глеб закурил, поднялся с лавки и, хлопнув Фокина по плечу, вернулся к сгрудившимся вокруг Шевченко бойцам. Последний вполголоса читал рассказ собственного сочинения. Любил он писательство, особенно в скучных командировках. Свежее творение посвящалось ракам-мутантам, которые наловили людей, сварили живьем и со смаком ели под пивко, обсуждая, что в человеке съедобно, а что лучше выбросить. И какие люди вкусней – белые, черные или голубые. Оказывается, черные и голубые, и их надо есть в первую очередь. Фантазер-извращенец-расист-гомофоб. Народ смеялся. Потому что ловля и поедание раков было одним из любимых развлечений «сводников». А расизм и гомофобия вошли в привычку.

Хатхи же подсел к героическому «своднику» Фокину.

– Ромыч… – воровато оглянувшись, наклонился к будущему борцу с оборотнями инспектор очень специальной связи, – тебе ничего переправить не надо? В Юрьевск?