Светлана Бестужева-Лада: Одинокая волчица. Том первый. Еще не вечер

И правильно: он, такой умный, необыкновенный и талантливый должен быть в особенном положении. Свобода – это действительная осознанная необходимость, и уж кому-кому, а ему это известно на собственном опыте. Благословен будь тот шофер-лихач, который так во время снес автобусную остановку с пассажирами.

Как его жалели, когда он осиротел! Его собственную холодную отрешенность воспринимали как глубоко запрятанные душевные муки. Как скорбь о самых близких ему людях. А он сжимал челюсти, чтобы не выдать охватившее его чувство облегчения и восторга. Больше не придется слушать причитания матери о том, что пора бы и жениться, а то она внуков не успеет понянчить. Внуков ей захотелось, извольте радоваться! А ему, значит, работать не для того, чтобы обеспечивать себе относительно нормальную жизнь в этой сумасшедшей стране, а для того, чтобы кормить и одевать сопливых и крикливых детенышей? И заботится о какой-то женщине только потому, что она их мать? Никто даже мысли не может допустить, что ему не нужны ни жена, ни, тем более, дети. Ему и родители-то давно в тягость.

Слава Богу, больше не придется терпеливо слушать бесконечные рассказы отца о фронтовом братстве, о том, каким должен быть настоящий мужчина и прочую сентиментальную чепуху, которую нес выживший из ума старик. Что он завоевал в этой войне? Двухкомнатную квартиру в кошмарном доме на окраине города? Или право раз в год приобрести что-то недоступное другим людям: холодильник или телевизор? Добро бы импортные, а то – отечественные монстры, на которые без слез взглянуть невозможно, не то, что ими пользоваться.

И еще нытье о чести и совести, о том, что нужно уважать самого себя и не поступаться принципами. Один раз сказал отцу, как бы в шутку: «Воробей отметил: раньше совесть была – без штанов ходил, а теперь вот две пары имею». А орел подтвердил: «Вот именно». Господи, какую нотацию пришлось выслушать!

Мало ему было того, что приходилось скрывать свои настоящие деньги от родителей. Ежемесячно он давал им достаточно скромную сумму «на хозяйство». И скрежетал зубами от необходимости изо дня в день есть «макароны по-флотски» или – верх роскоши! – котлеты с жареной картошкой, а не парное мясо со свежими овощами. С омерзением курил вонючие сигареты отечественного производства, а не трубку с душистым табаком. Бесился, потому что всем напиткам на свете предпочитал виски с содовой, но не мог принести в дом дорогую бутылку. И так во всем.

Но теперь он уже ученый. И повторения ситуации несвободы и подконтрольности не допустит, какие бы способы для этого ни пришлось использовать. Людьми он манипулировать всегда умел, а глупыми моральными принципами, наоборот, никогда отягощен не был. И не будет.

После ужина, в котором я принимала чисто символическое участие, меня повели осматривать апартаменты. Внизу, помимо гостиной и кухни-столовой, обставленной тоже в стиль картинки из журнала, была спальня маринкиных родителей, большой и комфортабельный санузел, а также лестница, ведущая наверх. Там помещались – совершенно изолированно от родителей – Марина с Володей, причем у Володи имелся собственный кабинет с выходом на довольно просторный балкон, а к супружеской спальне примыкал опять же санузел. Имелась еще и гостевая комната – тоже с персональными удобствами и балконом.

В общем, один бы день так пожить! Я уже не говорю про отдельно стоящий домик с открытой верандой и камином, сауной и бассейном, причем нечто подобное я видела только в кино про «нездешнюю» жизнь. Сколько стоила вся эта роскошь я, конечно, не знала, но предполагала, что – недешево, но и семья в конце концов была не нищая. Впрочем, считать чужие деньги – пустое и неблагодарное занятие.

После купания в бассейне мы втроем сидели у горящего камина, попивали джин с тоником, курили и говорили о всяких житейских вопросах. Марину, например, больше всего интересовал вопрос моего здоровья и она устроила мне такой допрос с пристрастием, что папа Мюллер мог с чистой совестью уходить в отставку и оставить гестапо в надежных руках.

– Похоже на лучевую болезнь, – внес свою лепту в разговор Володя, – но в задачке спрашивается: где ты могла схватить дозу? Вряд ли ты лазишь по всяким помойкам…

– Скрупулезно подмечено, – не без яда ответила я. – Помойки – это не мой ареал обитания. Я все больше дома, за компьютером. Как и ты, впрочем.