Геннадий Бачериков - Вальс для принцессы

Когда бредень вытащили на прибрежный песок, его мотня была забита травой, в которой что-то шевелилось и трепыхалось, отблескивая серебром в лучах еще высокого солнца. Траву вытряхнули, разобрали и в ведра полетели полтора десятка раков и с десяток рыбин разной величины. Забрели еще несколько раз и с приличным уловом вернулись домой.

За домом Михаила возле бани разожгли костер, подвесили два ведра, одно для ухи, второе для раков. Собралось человек пятнадцать из окрестных домов. Женщины уже чистили рыбу и картошку и сразу же бросали в одно из ведер. Когда картошка на пробу оказалась сваренной, в уху вылили десяток разболтанных сырых яиц и бросили миску нарезанного зеленого лука. В кипящую воду второго ведра высыпали серо-зеленых раков, и уже через несколько секунд в струях ключом бьющего кипятка замелькали алые трезубцы.

Рядом с костром расстелили торцами друг к другу два куска старого брезента, расставили на нем миски со свежими и малосольными огурцами, с солеными грибами. Прямо на брезент двумя кучками шумовкой вывалили раков. Тут же наличествовали два больших пятилитровых бидона и здоровенная бутыль. Когда всем раздали деревянные миски с ухой, один из мужиков стал наливать из бутыли мутную жидкость в маленькие стограммовые стаканчики, которые тут почему-то называли чайными. Михаил, посмотрев на ребят, с усмешкой спросил: – Ну что, работнички, вам-то самогона налить?

– Налить, – с вызовом ответил Сашка.

– Я не буду, – отвернулся Вася от предложенного стаканчика.

– Ну, давай хоть тогда пива налью. Пиво хорошее свежее деревенское, в городе такого не бывает, – предложил Михаил и налил из бидона полную глиняную кружку пенистого вкусно-пахнущего темно-коричневого пива.

Наевшись, ребята отошли в сторону. Гулянка шла своим чередом. Кто-то принес гармошку, пели все вперемешку, – от«Катюши» и «Смуглянки» до похабных частушек. Два мужика со злобой заспорили о чем-то, их еле разняли женщины.

Сашка от выпитого стаканчика самогона изрядно захмелел. Он стоял, запрокинув голову вверх, и слегка покачиваясь, смотрел на звезды. К ребятам подошел Михаил, тоже уже изрядно навеселе.

– Ну что, парни, не получается пока с отдыхом-то? А у нас в деревне каждый день вот так. Весной сажать, летом обиходить, а осенью убирать. С утра до вечера работа, то на колхоз, то на себя. Зимой разве что отдохнешь маленько. Но все лучше войны. Дай бог, сейчас долго ее не будет.

– А я вот жалею, что на войну не попал, – вызывающе заявил Сашка, – здорово, наверное, в атаку ходить! Бросишь пару гранат в немецкую траншею, из автомата от пуза длинной очередью чесанешь, и готово, вылазят с поднятыми ручками – Гитлер капут! А потом медаль дадут или орден. Вот у вас, дядя Миша, ордена есть?

– Да нет, орден получить не довелось. Две медали, правда, есть – за отвагу и за боевые заслуги. И из автомата от пуза мне чесать не довелось, не было у нас автоматов. Винтовки-то и те не сразу дали, я в свою первую атаку с саперной лопаткой пошел.

– Как это с лопаткой? – растерянно спросил Вася. – А немцы с чем же были?

– Немцы как положено, с винтовками, с пулеметами. Нас на фронт везли без оружия, сказали, там выдадут. Вдруг где-то под Лугой поезд останавливается, команда выгружаться, марш-бросок десять километров, приказ окопаться и держать оборону. На роту в сто двадцать человек дают сорок винтовок и двадцать лимонок. Патронов выдали на каждую винтовку по две обоймы, то есть по десять штук. День копали, да ждали, жрать нечего. На следующий день с утра подвезли полевую кухню с кашей. Не успели поесть, приказ – взять высоту в трех километрах впереди. Спрашиваю у взводного как в атаку идти без оружия, он только матерится. У убитого, говорит, возьмешь или у немца отберешь. А ты попробуй, доберись до него, до немца-то. Спервоначалу-то ничего шли, а как к высоте подходить стали, немцы из пулеметов жарить начали, головы не поднимешь. Наша батарея десяток снарядов выпустила, налетели юнкерсы-лапотники и перемешали ее с землей, ну и нам досталось. После бомбежки ротный в атаку поднимает, а у нас большая часть только призванные, необстрелянные, лежат, за землю как младенец за мамкину титьку уцепились. Он наганом в зубы одному, второму, помаленьку поднялись, перебежками вперед. Тут немного подвезло, там бурты торфа были, и он после бомбежки занялся, а ветер дым понес в сторону немцев, и мы вроде как под прикрытием идем. Выбили мы их с вершины, хорошо там не больше взвода оказалось. Мне винтовка еще раньше, после бомбежки досталась, соседа моего осколком убило. Ротный перекличку сделал, пятьдесят человек в строю. А на следующий день немецкие танки нас обошли слева и справа, чудом в окружение не попали, выбрались к своим, а от роты уж десять человек осталось.