Анна Бойко - Во спасение

Мутировавшие представители фауны не желали идти на контакт. Домашние животные за редким исключением постепенно отдалились от хозяев, а затем и вовсе их покинули. Лесные обитатели напротив начали проявлять кровожадную настырность.

Говорят, давно, еще до пандемии, город занимал существенно большую территорию и представлял собой единое целое. В туннелях под землей, в темноте и грохоте, от станции к станции носились так называемые «поезда метро». Сцепленные последовательно металлические вагоны перевозили с одного конца города на другой десятки и даже сотни тысяч человек. После того, как болезнь унесла с собой большую часть населения, поезда оказались не нужны – некого стало перевозить.

Пережившие катастрофу горожане долго не решались вернуться домой. В сельской местности, где люди жили относительно рассредоточено, с последствиями эпидемии постепенно удалось справиться. В городах дело обстояло значительно хуже. Миллионы неопознанных трупов неделями оставались на улицах, никто не знал, как с ними поступить. В тот период всеобщего отчаяния, шока и тотального хаоса горожане всерьез подумывали оставить город мертвецам. Со временем тяга к родным местам пересилила страх, многие вернулись. В чьей-то голове зародилась идея превращения туннелей метро в братские могилы. Сначала умерших относили на станции и дальше во тьму, затем на перроны, на лестницы… К весне, когда ужасная работа была завершена, горы человеческих тел возвышалась над землей. Дома вокруг могильников разрушили, из обломков соорудили уродливые надгробия, на всякий случай облили напалмом и подожгли.

В раннем детстве Юстина часто слушала мамины рассказы о тех страшных временах, и однажды ей приснился летящий сквозь непроницаемый мрак поезд, полный молчаливых мертвецов. Серокожие и неподвижные, они равнодушно пялились во тьму окон. Этот сон она запомнила на всю жизнь.

Современное устройство Москвы, вероятно, показалось бы странным любому из тех, кто населял ее до пандемии. Вернувшиеся пытались сохранить от запустения жизненно важные и дорогие сердцу уголки города. Старые уютные улочки, памятные места, заводы и фабрики, новые удобные здания, больницы, многое другое. Уголков оказалось много, людей не хватало. В результате Москва разделилась на многочисленные «острова», в каждом из которых проживало несколько сотен человек. Часть территории расчистили под огороды и сады.

Лет пять москвичи заново обживались. Затем, в основном по ночам, стали приходить поумневшие хищники. В результате недружественных визитов каждый «остров» в кратчайшие сроки окружила высоченная стена. Между «островами», соединяя их между собой, протянулись защищенные со всех сторон галереи-переходы.

Мама рассказывала, что раньше, еще до пандемии, подобным образом – животные на воле и любопытные посетители на огороженных дорожках – были устроены заповедники. Юстина долго не могла понять, почему звери из заповедников запросто, как сейчас, не приходили в не огороженный стенами город.

7

…Девчонки привычно отвели взгляды от нагромождения опаленных и оплавленных бетонных обломков с нелепо торчащей, изогнутой и выкрученной арматурой. Зрелище не для слабонервных. Могильники и территории вокруг них много лет назад официально признаны безопасными. Впрочем, Юстина не знает никого, кто по доброй воле рискнул бы приблизиться к бывшим входам в подземку. Даже самых отважных исследователей останавливает кое-что помимо иррационального страха. Отец (и не только он) не раз высказывал опасения, что где-нибудь глубоко под землей может тлеть очаг заражения. Никаких доказательств тому не существует, но желающих проверить справедливость теории на собственном опыте пока не находится.

Миновав Театральный могильник, труба перехода свернула на юго-запад, на бывшую Никольскую – здесь кое-где до сих пор сохранились таблички с названием улицы и номерами домов. За спиной остался еще один вход в подземку. Неудачно расположенный, извилистый и неудобный. Возможно, именно по этой причине его не превратили в очередное захоронение, а попросту замуровали.

Скрывшееся с полчаса назад светило выглянуло вновь, оглушительно-ярко ударило по глазам. Бронепластик галереи забликовал так, что Юстина невольно зажмурилась. Один дом, второй… из окна четвертого на крышу перехода с мягким, приглушенным стуком спикировал крупный кот чудного рыже-бело-серого окраса. С трудом удерживаясь на скользкой поверхности, всмотрелся в девчонок злыми, умными глазами и бесшумно канул прочь. Юстина непроизвольно задержала дыхание, Шоста едва слышно ругнулась, Смехнянка из-под ладони проводила бывшую домашнюю зверушку долгим внимательным взглядом.