Юлия Николаева: Тайна за семью замками

— Мне не нужно наследство такой ценой, я хочу быть с тобой.

Я от этих слов чуть не прослезилась, Любка же старательно хмурилась. Уверена, она не ожидала подобного расклада.

— Родион, — начала она подбирать слова, — ты понимаешь, что адвокаты раскопают мои корни, и ты останешься без денег к существованию? Сможешь ли ты жить в бедности?

Насчет последнего подруга, конечно, загнула, но я тактично не влезала.

— Я работаю с отцом, так что денег вполне хватит. Ответь на один вопрос: ты хочешь быть со мной?

Любка малость обалдела, но тут же закивала.

— Конечно, хочу, но какой ценой!

— Об этом я позабочусь.

— То есть? — напряглась подруга.

— У меня есть средства, почему бы нам не подправить твою биографию до того, как в ней начнут копаться?

— Как это, подправить? — запаниковала Любка, — да я толком не знаю своих предков.

— Установить как раз несложно. Я найму людей, которые найдут твоих неславянских предков, после чего аккуратно переделают родословную. Не думаю, что адвокаты будут столь тщательно копать.

Любка бросила на меня взгляд, но я помочь ничем не могла. Родион, между тем, принял молчание за согласие:

— Я займусь этим, не откладывая. Не переживай, все будет хорошо.

— Почему ты не отказалась? — задала я вопрос, как только Родион высадил нас возле моего дома и уехал.

— Замуж хочу, — съязвила она в ответ.

— Ага, — кивнула я, — что будешь делать, когда он найдет в твоем роду немцев?

— Может, не найдет? — с надеждой спросила подруга, но тут же махнула рукой, — да все я понимаю, но ты слышала, что он говорил в ресторане? Уверена, даже ты прониклась.

— Что значит даже? — обиделась я, но Любка продолжила о своем:

— Парень влюблен в меня по уши, готов ради меня на все, к тому же вот-вот получит наследство. Как я могу отказаться?

— А тайна бабушки?

— Может, оно и к лучшему? Родя узнает про немцев в моем роду, расскажет мне, я удивленно поахаю, а потом он заплатит за то, чтобы никто никогда не узнал об этом факте. Разве это не лучший способ сохранить тайну?

В тот момент я подумала, чем черт не шутит, вдруг выгорит? Знала бы я, какая череда событий последует за этим согласием…

Утро выдалось неприятным, потому что началось с телефонного звонка. Я продрала глаза и посмотрела на часы: девять утра. Звонила, конечно, Любка.

— Почему трубку не берешь? — услышала я ее возмущенный голос и вздохнула.

— Ты на часы вообще смотришь? — вяло начала я, но эффекта не возымела.

— Васька, нельзя спать, когда тут такое творится.

— Что еще? — не проявила я энтузиазма.

— Форменное безобразие! Я еду к тебе, жди!

Высказать свое отношение к этой идее я не успела, поэтому пришлось вставать и тащиться в ванную. Через десять минут в дверь начали трезвонить, Любка была не в духе и не пыталась этого скрыть. Я открыла и направилась на кухню пить свой кофе.

— Рассказывай, — сказала я появившейся следом подруге.

— Ты помнишь, я сказала, что все мужики подлецы?

Я кивнула, чего бы не помнить, если это было вчера.

— Это я мягко высказалась, в моем лексиконе нет слов, чтобы выразить истинное отношение.

— А поподробней?

— Вчера вечером я поехала к Родиону, детали опускаю, суть в том, что с утра он мне говорит: дорогая, насчет родословной можешь не беспокоиться.

— То есть? — удивилась я.

— У меня была такая же реакция. А этот гаденыш говорит: все разузнали, замять дело труда не составит. Я, само собой, поинтересовалась, что же они разузнали.

— И что? — нетерпеливо спросила я.

— Я дам тебе почитать.

Любка удалилась в коридор и вернулась оттуда с мятыми листами.

— Это ты их со злости так? — поинтересовалась я, но подруга махнула рукой.

— Читай.

Ничего интересного в записях не обнаружилось: по линии матери все родственники были русскими, жили под Новгородом, насколько это удалось проследить. По линии отца обнаружилось, что Любкина прабабка была замужем за цыганом из Тулы, и это был единственный интернациональный эпизод родословной.

Я почесала затылок и уставилась на подругу.

— Что-то я не понимаю…

— Я в первую минуту тоже ничего не понимала.

— Они ничего не узнали о твоей бабушке?

Любка хмыкнула:

— Ага, про бабушку немку, которая была, ничего не узнали, а про дедушку цыгана, которого и в помине не наблюдалось, раскопали.

— Он все выдумал? Но зачем? Ведь он лишится наследства.

— Я задавалась теми же вопросами, поэтому, пока он принимал душ, обследовала его комнату.