Оливия Таубе: Сборник детективов

– Скажи, Эдвард, сколько лет твоему другу?

– Двенадцать, сэр. Самуэль Косборн старше меня на год. Он по соседству живёт, здесь недалеко! У него есть старший брат Генри. Он работает подмастерьем у плотника и тоже живёт с родителями.

Поллаки задал ещё несколько вопросов и понял, что картина, в общем-то, ясна, и поднялся со стула. Но как знать, как знать… – может быть, любознательность этого сообразительного мальчугана окажется очень кстати!

– Эдвард, и последний вопрос: постарайся вспомнить, – когда ты исследовал подземный ход, в нём были хоть какие-нибудь следы недавнего пребывания там кого-либо?

– Нет, сэр, никаких. Ничего такого я не заметил!

Значит, преступник вошёл туда через кладбище, взломав старый замок. Но зачем в таком случае ему понадобилось навешивать на заброшенный склеп новый замок? Для чего? Или – от кого? Ладно, с этим будем разбираться по ходу дела…

Поллаки засобирался уходить и, уже находясь у двери, обернулся к мальчику:

– Ты очень наблюдательный человек, Эдвард! Я хочу тебя попросить: если ты заметишь или вспомнишь что-то необычное, то сразу же сообщи мне. Конечно, за вознаграждение. Об этом не беспокойся!

– Я всё понял, сэр, – заулыбался мальчишка. – Сообщу вам всё, что мне станет известно!

– Ну, вот и договорились!

Мистер Поллаки, распрощавшись с Эдвардом, спустился вниз и вышел из дома. Не торопясь пошёл он по Холливелстрит, мысленно подводя итоги дня. Итоги эти его, в общем-то, не радовали. Поллаки всегда был очень чувствителен к убийствам, особенно несправедливым и подчас даже – абсурдным! Он переживал за каждого убитого человека и каждый раз всем сердцем желал найти виновного в столь чудовищном преступлении! За все годы работы перед глазами Поллаки прошло много погибших людей, но сердце его не очерствело и по-прежнему отзывалось болью на каждую чужую смерть.

Однако, несмотря на все усилия полиции и частных сыщиков, количество нераскрытых преступлений всё равно оставалось высоким, что очень тяготило Игнатиуса. Да к тому же в общественном сознании – детская смертность и вовсе считалась обыденным случаем, таким же, как и продажа жён их собственными мужьями! Какая дремучая дикость!..

Снова и снова Поллаки задавал себе вопрос: что же всё-таки кажется ему таким странным и необычным в этом убийстве двухлетнего ребёнка? Предположения в голову приходили самые разные, но за нужную ниточку ухватиться никак не удавалось. Но вот, наконец, одна мысль стала чётко оформляться. Да, без сомнения, – это преступление было ритуальным! Совершенно бесспорно, что это дело рук какой-нибудь секты. Уж очень это убийство напоминает так называемую чёрную мессу, когда в своём стремлении угодить силам зла участники обряда используют кровь невинных младенцев. Хотя после такой жуткой процедуры, они, как правило, быстро и бесследно избавляются от трупа. С чего бы это вдруг кому-то понадобилось аккуратно, почти заботливо, упаковать тельце ребёнка и захоронить его в заброшенном склепе давно угасшего рода? Кому так небезразлично было это погребение? Похоже на сочувствие и жалость. Хотя, навряд ли… Но исполнитель – по-прежнему равно оставался безликим существом. Пока, во всяком случае. До поры, до времени. Мистер Поллаки попытался представить себе всю процедуру чёрной мессы: как правило – все участники присутствуют на сборище в масках, для того, чтобы каждый был обезличен, чтобы никого нельзя было опознать. Следовательно, был человек, для которого убийство ребёнка оказалось полной неожиданностью. Конечно, могут быть и другие версии, но эта казалась Поллаки наиболее вероятной. Скорее всего, этот человек и похоронил ребёнка тайком от других, надеясь, что все остальные «соратники» эту правду всё равно не узнают.

Но пока что это всё – только домыслы. Ни одной зацепки! И всё же обострённое чутьё сыщика подсказывало ему, что искать истину нужно на кладбище. Только там можно будет отыскать хоть какие-то следы! Хотя всё может оказаться простым совпадением, а для дальнейших действий требуются неопровержимые факты. Игнатиус воспроизвёл в памяти весь разговор с юным Эдвардом и тот восторг, с которым мальчик говорил о старых букинистических изданиях. При этом Поллаки прямо-таки удручала мысль о том, что на Холливелстрит в огромном количестве продают такую разносортную литературу, многое из которой уже давно пора запретить для свободной продажи.

– Потому что это – источник убийственной духовной заразы, – подытожил свои размышления Пол Поллаки.