Леонид Влодавец - Душегубы

- У-у, бля-а! - ревел Антон Борисович, обрушивая удары каблука на лобовое бронестекло.

- Shit! Fucken Russia! - сдавленно шипел Сноукрофт, дергая ручку дверцы.

- Люк! - на пятой или шестой секунде этой отчаянной борьбы за жизнь вспомнил Резник, но в это время про тот же люк вспомнил водитель, влез ногами на свое сиденье, отодвинул крышку, выскользнул из своей толстой куртки и протиснуло плечами на крышу джипа.

Та-та! - коротко стреканул автомат - и водитель тяжко грохнулся животом на крышу автомобиля, конвульсирующие пальцы заскребли лобовое стекло, по которому полился алый ручеек...

- А-а-а! - Ярость отчаяния удвоила силы Соловьева. Оставив в покое лобовое стекло, он всем телом толкнул правую дверцу, и она наконец-то открыла путь к спасению. Правда, очень узкий - дверца открылась не полностью, упершись в зад горящего "мицубиси". Непостижимым для самого себя образом, грузный и тяжелый, Соловьев протиснулся между автомобилями, вовремя прикрыл глаза от языков пламени, но все же услышал, как трещат опаленные волосы. Не то прыгнул, не то покатился в кювет. Несколько пуль ударили в снег рядом с ним. Антон Борисович зажмурился и оцепенел. Его парализовал страх, потому что он понимал: стоит ему пошевелиться - и те, кто считает его убитым, доведут дело до конца.

Он не шевельнулся даже тогда, когда оглушительно рванул бак "ниссана" и волна жара пронеслась над кюветом. Лежал бы лицом в сторону машин - задохся бы, а так только сознание потерял на несколько секунд.

Очнулся от пинка в плечо, которым его перевернули на спину, и увидел над собой огромную - или показавшуюся огромной? - фигуру человека в белом маскхалате и вязаной шапочке-маске.

"Чеченец!" - только и успел подумать Антон Борисович, прежде чем струя парализанта, пущенного из баллончика, вновь погасила - и надолго - его разум.

- Живым! - распорядился Сорокин. - Как остальные?

- В нуле.

- По коням!

Меньше чем через пару минут два "бурана" уже унеслись прочь от полыхающих машин...

...Фрол, конечно, не очень любил, когда в окрестностях "оптовой базы" поднималась интенсивная стрельба. Даже такая короткая, как в данном случае. Это для тех, кто пытался вылезти из "ниссана", секунды казались длинными, как часы. А на самом деле расстрел и сожжение четырех джипов не заняли и пяти минут. За эти пять минут дежурившая на КПП смена только успела доложить о наблюдаемом ЧП Фролу, который, как на грех, был не у себя в офисе, а в спортзале и к тому же оставил "уоки-токи" ближней связи на столе в кабинете.

Фрола доискались старинным способом - через посыльного. Но к тому времени, как начальник охраны АО "Белая куропатка" прибыл на КПП, чтобы лично разобраться в обстановке, стрельба уже прекратилась. Примерно в семистах метрах от ворот "Куропатки" поднимались языки пламени и клубы черного дыма.

Надо было быть полным дураком, чтоб не догадаться - горят машины.

- У нас выезжал кто-нибудь? - первым делом спросил Фрол у дежурившего по КПП Феди (того медведеподобного мужика, которого Вика уложила в глубокий нокаут по ходу своих "показательных выступлений"),

- Никак нет, командир! - прогудел Федя. - Все приехали на обед, никто не выползал.

- И без путевок никто не катается? - прищурился Фрол. - Смотри, проверю...

- Обижаешь, начальник. Мы службу знаем.

Фрол настырничал исключительно из соображений дисциплинарного порядка. Он знал, что никто и никуда после обеда не выезжал, потому что за ворота без его разрешения или приказа мог выехать только человек, которому жить надоело, а выпустить его через КПП мог лишь тот, у кого развилась крайняя форма мазохизма.

Так что горел на дороге кто-то посторонний, по крайней мере не находившийся у Фрола в личном подчинении. Тем не менее Фрол тут же потребовал проверить наличие людей. Это была воспитательная мера дисциплинарного свойства, ибо Валентин Сергеевич был уверен, что психов, которые будут убегать из "Куропатки" в "самоход" и возвращаться туда на угнанном автотранспорте, у него в подразделении нет.

Пока низовые командиры пересчитывали бойцов по головам и убеждались в их наличии, с небес донесся рокот вертолетного двигателя.

- Это еще что за дела? - Фрол задрал голову и увидел, как над лесом, на небольшой высоте - 150-200 метров, накренившись, тарахтит "Ка-26" с надписью "ГАИ" на борту.

Такой вертолет изредка барражировал над Московским Шоссе, наблюдая за порядком и безопасностью движения, но в Последние годы по причине отсутствия денег на горючее, как Правило, стоял в зачехленном состоянии. Поднимали его в воздух обычно по двум причинам: или в дни массовых народных гуляний, сопровождавшихся политическими мероприятиями типа митингов и демонстраций, или когда в область наведывалось какое-нибудь высокое начальство. Но даже в последнем случае зона полетов гаишного аппарата лежала далеко отсюда. В районе непарадного северо-западного шоссе вертолет ГАИ никогда не появлялся. Более того, как было известно Фролу, ввиду наличия поблизости законсервированного военного аэродрома, на котором Таня-Вика обучала Валерку и Ваню скоростному вождению автомобиля, воздушное пространство над "оптовой базой" было запретной зоной и без специального разрешения военных тут никому летать не полагалось. Поэтому вряд ли появление гаишного вертолета было оперативной реакцией на ДТП, происшедшее на лесной дорожке.