Фредди Ромм - Старые долги

– Рината Таировна, почему вы сами не пьёте?

– Сейчас, Галочка. – И она взялась за чай. Девушка воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос, ради которого сюда пришла:

– Вы не знаете, в какой воинской части будет служить Женя?

– Нет, девочка моя. Всё жду, сижу как на иголках – вот-вот напишет, сообщит.

– Рината Таировна, у меня просьба: я завтра утром уеду в Москву, потом в Сочи, оттуда напишу вам, а вы мне сообщите, пожалуйста, номер его части, хорошо?

– Обязательно, Галочка. Спасибо тебе, что думаешь о Женечке. Ты такая хорошая девочка!

Гостья смутилась: если она и думала о Жене, то главным образом в связи с его армейской службой. А что будет после его возвращения – об этом пока не стоит и думать. Получив требуемый ответ, она начала ждать удобного момента, чтобы откланяться.

– Галочка, Женя любит тебя, – сказала Рината Таировна. Девушка не сразу ответила: от этих слов чужой матери сердце стучало быстро и пронзительно.

– Я очень хочу, чтобы он благополучно отслужил и вернулся.

– Ты любишь его?

Ну что – сказать правду? А то как бы не попасть в ловушку собственных уклончивых ответов.

– Рината Таировна, я не знаю, честное слово. Мне приятно быть с Женей, очень хочу, чтобы у него всё было хорошо, но можно ли это назвать любовью… Не знаю сама.

Мать Жени вздохнула:

– Не буду тебя неволить, Галочка. Ты права – лишь бы он вернулся благополучно, а там уж вы, молодые, сами разберётесь. Спасибо тебе, что беспокоишься о нём, меня навестила.

Повисла тягостная пауза: девушка не находила повода, чтобы удалиться, а хозяйка делала всё, чтобы такой повод не появился. Гале пришло в голову, что если бы не отъезд в Москву и предстоящие съёмки, она бы могла и дальше заглядывать время от времени в этот дом. Однако надо же, наконец, уходить… Она поднялась:

– Спасибо вам, Рината Таировна. Я буду писать вам. Если получится – позвоню. Пусть у Жени всё будет благополучно! Передайте ему от меня привет, как только сможете!

Хозяйка не отвечала – она отвернулась, и Гале показалось, что Рината Таировна плачет. Не желая продлевать тягостную минуту, девушка направилась к двери.

Галя морщилась и прикрывала глаза ладонью, недовольная тем, что по воле режиссёра, Николая Григорьевича Желтова, приходится уже второй час стоять босиком в морской пене, лицом на солнце. Первые пять минут ничего неприятного в этом не было, морская пена нежно щекотала ступни и щиколотки, а от солнца достаточно было просто отвернуться – главное быть при этом лицом к камере – но попробуйте так постоять часами напролёт!

Едва вернувшись из Перми в Москву, Галя связалась с режиссёром и выяснила, что съёмки начнутся несколько раньше, чем предполагалось. Это как нельзя более отвечало её планам: свернув немногочисленные дела в Москве и отдав, наконец, ключи от своей комнаты в общежитии ГИТИСа коменданту, девушка присоединилась к съёмочной группе, отправлявшейся на юг. Два дня спустя они остановились в одной из гостиниц в Сочи. Что делать потом, по завершении съёмок фильма? На этот счёт планы у Гали были весьма смутны. Поступать во ВГиК она то ли хотела, то ли нет, а если и да, то не факт, что получится.

Письма от Жени не появлялись, но Галя вовсе не была уверена, что он знает её адрес. Ринате Таировне она написала, свой новый адрес сообщила. Ответ пока не приходил, а звонить в Пермь девушка не решалась – дороговато.

– Ассоль, смотри в морскую даль, а не в камеру!

Галя послушно уставилась на горизонт.

– Ты ждёшь! Ты веришь, что вот-вот появятся алые паруса! Покажи мне своё ожидание и веру!

Галя отставила левую ногу назад, сместилась чуть вперёд и потянулась локтем руки, которой прикрывалась от солнца.

– Вот, так лучше! Стой, снимаем!

Девушка послушно застыла в не очень-то удобной позе.

– Да не стой столбом! Двигайся!

Как тут двигаться? Не в глубину же лезть. Вдоль по берегу идти, глядя на горизонт? Галя махнула рукой на призывы режиссёра и, щурясь от солнца, медленно двинулась вдоль по берегу, пристально глядя влево.

– Вот, отлично, умница! Так и иди!

Неожиданно высокая волна захлестнула, окатив платье актрисы. Галя взвизгнула и отскочила от воды.

– Отлично! – обрадовался Желтов. – Дальше, дальше!

Девушка почувствовала, что сбита с толку: похвалу режиссёра она только что получила совсем не за то, чего тот требовал. Ну, коли так, то и вести себя надо естественно…

– Снято! – объявил внезапно Желтов. – Ассоль, молодец, только в следующий раз не держись скованно, как вначале. А потом разыгралась как надо, умница. Перерыв!