Марина Серова - Проданное убийство

– Интересно, с каких это пор подполковнику полиции приходится уговаривать своих подчиненных заняться тем или иным делом? – скептически заметил он.

– А Татьяна Александровна не является моей подчиненной, – парировал Кирьянов. – Она – частный детектив и занимается расследованием в качестве личного одолжения. Как вы сами понимаете, одолжение она делает не вам.

– Только этого мне не хватало! – Увеков театральным жестом схватился за голову. – Частный сыщик! Хороша помощь!

– А что вас не устраивает? – спокойно спросила я. – Насколько мне известно, вы заинтересованы в скорейшем результате. Разве нет? Так вот, моя помощь вам его и обеспечит.

– Ни в коем случае! – категорично заявил Увеков. – Я обратился за помощью в правоохранительные органы. От них я и жду результата. А кормить приживалок от частного сыска я не намерен. Так и зарубите себе на носу, госпожа сыщица. От меня вы не получите ни копейки. А вам, товарищ подполковник, нужно более осмотрительно выбирать методы работы. Это ж надо придумать, позвать на помощь частного детектива! Представляю, как на это отреагируют на Петровке.

Кирьянов побагровел. Я видела, что он еле сдерживается, чтобы не выставить нахала из кабинета. «Если он это сделает, его карьере конец», – пронеслось у меня в голове. Чтобы не допустить непоправимого, я встала, подошла вплотную к господину Увекову и, глядя ему в глаза, спокойно проговорила:

– Слушайте меня внимательно, господин Увеков. И советую запомнить каждое мое слово. Прибегнуть к моей помощи подполковник Кирьянов собирался исключительно в ваших интересах. Причем вам бы это не стоило ни копейки. Но раз вы так относитесь к сложившейся ситуации, я ухожу. Но запомните: делом этим заниматься я буду. Поверьте, мне не составит труда найти заинтересованное лицо, готовое стать моим клиентом. Я буду действовать исключительно в рамках закона. А вот когда я добьюсь нужных вам результатов, вы получить их сможете, только раскошелившись. Всего хорошего.

Я подхватила сумочку и покинула кабинет под взглядами Увекова и Кирьянова. Первый смотрел мне вслед ошарашенно, второй – обескураженно. Но меня это не волновало. Я была довольна собой, как никогда. Должен же был кто-то поставить на место этого зарвавшегося москвича!

Пока я шла до машины, успела несколько остыть. Ситуация теперь виделась мне несколько в ином свете, и я начала чувствовать угрызения совести. Надо же было так подвести Кирю! В том, что я его подвела, сомнений не было. К нему явился высокопоставленный гость, протеже из самой Первопрестольной, а я его мордой в грязь. Еще и угрожала! Ну что за день сегодня такой! Сначала таксист, теперь вот Киря. Наверное, это жара так на меня действует. Эх, нужно было дома остаться. Интересно, что там у Кири происходит? Увеков, поди, рвет и мечет. Еще жаловаться вздумает. Тогда Кирьянову точно не поздоровится. И прежние заслуги не помогут. А ведь у него семья, дети. Их кормить надо. И что же делать? Может, вернуться? Извинюсь, пообещаю больше не грубить и в расследование нос не совать… Нет, на это я даже ради спасения кирьяновской шкуры пойти не могу. Самый лучший способ реабилитировать Кирьянова в глазах протеже с Петровки – это выяснить причину смерти Филиппа Мальцева. Чем быстрее я с этим справлюсь, тем лучше для моего приятеля. А от Увекова он как-нибудь отобьется. По крайней мере, я искренне на это надеюсь.

Позвонить Кирьянову сейчас было бы равносильно тому, как если бы я вдруг надумала войти в клетку к разъяренным тиграм. Жизнь моя мне пока еще дорога. А раз уж прощаться с ней я не собираюсь, самое время заняться делом. Кое-какие мои предположения требовали немедленного подтверждения. Говоря Кирьянову об интуиции, я не преувеличивала. В какой-то момент у меня действительно появилось ощущение, что в чем-то этот «московский гусь», пожалуй, прав. Сам факт, что маргинал решился свести счеты с жизнью, наводит на размышления. Насколько я могу судить, подобные личности лишены угрызений совести. На то они и маргиналы. Вне предрассудков общества, вне общественного мнения. Если Мальцев и покончил с собой, для этого должны быть веские причины. Должно было в его жизни произойти некое событие, пробудившее угрызения совести. Или хотя бы заставившее задуматься об образе жизни. О его неправильности. А так, ни с того ни с сего? Сомнительно.

Я не стала выжидать возле управления, поехала сразу домой. Туда попасть я торопилась по той причине, что именно дома я могла найти подтверждение своим интуитивным догадкам. Войдя в квартиру, я сразу прошла к тумбочке, в которой хранила магические кости. Вот сейчас попрошу у них совета, и все встанет на свои места. А с Кирьяновым еще успею разобраться.