Поппи Брайт - Потерянные души

Он лежал на гниющем шелке и чувствовал, как его тело медленно высыхает, как содрогается обескровленная плоть. Он чувствовал потаенные ласки других существ, которые делили с ним эту могилу: бледных червей, и блестящих жуков с тонкими черными ножками, и каких-то совсем уже непонятных существ без имени и облика, неразличимых невооруженным глазом, мелких голодных тварей, которые превращали его мертвую плоть в новую жирную землю...

- Дух? Какого хрена вообще ты там делаешь?! Ему на плечи легли руки Стива, большие, сильные и настоящие. Узловатые пальцы больно вонзились в плечи. Дух подался назад и прижался к Стиву спиной.

- Это не больно, - сказал он... Стиву? Или, может быть, близнецам? Он не знал, и ему было все равно.

- Что не больно? Ты с кем говоришь?

- Смерть - это не больно, - сказал один из близнецов, и его глаза вспыхнули серебром. - Смерть - это сладостная темнота.

Второй близнец подхватил:

- Только смерть длится вечно. Смерть - это вечная красота.

- Смерть - это любовник с тысячами языков...

- И ласки тысячи насекомых...

- Смерть - это просто.

- Смерть - это легко.

- СМЕРТЬ - ЭТО ЛЕГКО, СМЕРТЬ - ЭТО ЛЕГКО, СМЕРТЬ - ЭТО ЛЕГКО...

- Прекратите! - закричал Дух. Слова гремели у него в голове, обращались в ритм его сердца, тянули его к себе. - Прекратите! Оставьте меня в покое!

А потом Стив обнял его и прижал к себе, и Дух больше не чувствовал гнилостно-пряного запаха близнецов - только запах Стива, запах пива и грязных волос, запах любви и страха, - и он уткнулся лицом в плечо Стива, в его мягкую хлопковую футболку, а когда снова открыл глаза, близнецов уже не было. Дух слышал только далекий рев электростанции на том берегу озера и видел лишь темные ветви дуба, что тянулись к ясному небу в мерцающей россыпи звезд.

* * *

Дух молчал почти всю дорогу до дома. Он рассказал Стиву только о том, какие смертельно-красивые лица были у двух близнецов, об их ярких шелках и чарующем мертвом запахе. Он сказал, что ему даже не хочется думать о том, что может значить это явление из его сна: может быть, это был некий знак, а может - ещё того хуже, - они были реальны. Он допил виски и заснул, свесив голову в окно. И ветер трепал его длинные волосы, и Стив то и дело переводил настороженный взгляд с мерцающей в лунном свете дороги на бледную щеку Духа, на изгиб его темной брови, на подрагивающие ресницы.

И опять Стив задумался о том, какие странные вещи творятся в этой вот голове - из чего состоит внутренний мир его друга, из какого непонятного вещества сотканы его видения. Там, на холме, Стив не заметил ничего необычного. Он не слышал ничего, кроме шелеста ветра в ветвях и далекого гула электростанции; и видел только старый корявый дуб, раскинувший черные ветви на фоне звездного неба. Но он сразу поверил, что Дух видел двух близнецов: близнецов, которые умерли в его сне и возродились, когда он не спал. Теперь Стив всегда верил, что Дух видит и слышит что-то такое, что недоступно другим; что он знает то, чего и сам, может быть, не понимает.

Вера Стива во всемогущих богов из детства - в Санта-Клауса, Пасхального зайца и Парикмахерскую фею, нетривиальное сказочное существо, придуманное специально для него, - развеялась под влиянием старших и более приземленных друзей, которые посоветовали ему не спать ночью и убедиться, что это папа, а вовсе не фея крадет у него из шкафа свертки со срезанными волосами, а подарки на Новый год и на Пасху ему на стол кладет мама. Стив так и сделал, и после этого пасхальный шоколад уже никогда не был таким восхитительно вкусным и сладким - совсем не таким, как тогда, когда Стив был уверен, что его делают под корнями большого дерева в чаще волшебного леса, на подземной фабрике огромного зайца, который в Стивовом представлении был очень похож на мультяшного Багза Банни, но с ярко-розовой шерстью.

Несколько лет спустя, когда тетя в первый раз привела его в церковь, он сразу же заподозрил, что это - та же волшебная белиберда, только для взрослых. Стиву тогда было одиннадцать. С циничной надеждой он попросил у Бога, чтобы космический корабль, который они с другом Ар-Джеем строили в гараже, успешно поднялся к звездам. Но моторы, которые они с Ар-Джеем собирали из деталей от старых фенов, холодильников и одного разбитого мотоцикла, никак не хотели работать - сколько бы они с Ар-Джеем ни колупались с настройками, сколько бы ни щелкали выключателем, сколько бы Ар-Джей ни сверялся с расчетами у себя в блокноте, сколько бы Стив ни ругался и ни пинал эту тупую машину ногами.