Мэри Кларк - Синдром Анастасии

— Мы сейчас закончим, — сказал Патель.

Он коснулся руки Джудит:

— Джудит, сейчас ты проснешься. Ты будешь чувствовать себя бодрой и отдохнувшей. И ты будешь помнить все, что мне рассказала.

Ребекка с облегчением вздохнула. Слава Богу, подумала она. Уж ей–то хорошо была известна жажда Пателя экспериментировать с литенкомом. Она протянула руку, чтобы выключить экран, и тут же застыла, увидев искаженное мукой лицо Джудит, которая в следующую секунду вдруг закричала:

— Остановитесь! Не делайте этого с ней!

Иглы датчиков словно сошли с ума, выписывая беспорядочные кривые.

— Фибрилляция сердца, — крикнула Ребекка.

Патель схватил Джудит за руки:

— Джудит, слушай меня. Ты должна мне повиноваться.

Но Джудит была далеко. Она стояла на помосте, рядом с плахой, у стен лондонского Тауэра. Был десятый день декабря 1660 года…

С ужасом она увидела, как от ворот Тауэра сквозь свистящую и улюлюкающую толпу ведут женщину в темно–зеленом платье и такого же цвета накидке. На первый взгляд женщине было далеко за сорок. В ее темно–каштановых волосах проблескивали серебряные нити. Она шла с гордо поднятой головой, не обращая никакого внимания ни на толпу, ни на окружавших ее стражников. На ее красивом, словно вылепленном рукой скульптора лице застыла маска гнева и ненависти. Веревки, которыми были связаны ее руки, напоминали собой тонкую проволоку и сильно врезались в запястья. В утреннем свете был ясно виден ярко–красный серповидный шрам на правой руке у основания большого пальца.

Джудит была не в силах оторвать своего взгляда от женщины. Внезапно толпа расступилась, пропуская вперед солдат, которые строем прошли к видневшемуся рядом с плахой занавесу. В следующее мгновение их ряды раздались и показался стройный молодой человек в шляпе с пером, темных бриджах и расшитом золотом камзоле. Карл II поднял руку, и толпа дико взревела.

Словно в каком–то кошмаре Джудит увидела, как женщина, которую вели на плаху, остановилась перед колом с торчащей на нем человеческой головой.

— А ну, пошевеливайся, — приказал солдат, толкая ее вперед.

— Вы отказываете мне в прощании с супругом? — Голос женщины был полон ледяного презрения.

Солдаты подвели ее к месту, где сидел король. Вельможа, стоящий рядом с ним, развернул свиток и громко зачитал:

— Леди Маргарет Кэрью, Его Величество считает, что лишить вас жизни путем повешения, изъятия внутренностей и четвертования было бы слишком грубо.

Люди, стоящие ближе всех к королю, заулюлюкали, и кто–то из них крикнул:

— У нее что, не такие кишки, как у моей бабы?

Женщина не обратила на крик никакого внимания.

— Симон Хэллет, — сказала она с неприкрытой горечью в голосе, — ты предал моего мужа. Ты предал меня. Если мне понадобится для этого вырваться из самого ада, я все же найду способ отомстить тебе и твоим родным.

— Хватит с тебя.

Капитан стражи грубо схватил женщину за руку и поволок ее к плахе. В последнем отчаянном усилии она повернула голову и плюнула прямо под ноги королю.

— Лжец! — крикнула она. — Ты обещал милосердие. Лжец! Жаль, что вместе с твоим отцом они не отрубили голову и тебе!

Солдат ударил ее по губам и потащил вперед.

— Эта смерть еще слишком хороша для тебя. Я бы сжег тебя на костре, будь на то моя воля.

Внезапно Джудит в изумлении открыла рот, увидев, что они с узницей поразительно похожи друг на друга. Леди Маргарет заставили опуститься на колени.

— Тебе не удастся стащить его с себя снова, — усмехнулся солдат, покрывая ее волосы белым чепцом.

Палач поднял топор. На какое–то мгновение страшное орудие застыло над плахой. Леди Маргарет повернула голову. Взгляд ее впился в Джудит, моля и требуя. Из груди Джудит вырвался крик:

— Остановитесь! Не делайте этого с ней!

Она ринулась вперед и, упав на колени перед плахой, обняла осужденную в тот самый момент, как топор опустился.

Джудит открыла глаза. Перед ней стояли доктор Патель и Ребекка Уэдли. Она улыбнулась им.

— Сара, — сказала она. — Это ведь мое настоящее имя, правда?

— Что вы помните из того, что нам рассказывали, Джудит? — осторожно спросил Патель.

— Кент — Корт. Я говорила об этой улице, не так ли? Я помню сейчас свою мать. Мы были недалеко от вокзала. Она держала нас с сестрой за руки. И тут появились самолеты–снаряды. Я слышала над головой характерный гул. Завыли сирены. Стихли паровозные гудки. И тут все вокруг закричали. Что–то ударило меня по лицу. Я не могла найти мать. Я побежала и взобралась на поезд… И меня зовут Сара, как я вам уже сказала, Сара Марш или Марриш.