Илья Деревянко - Хроники майора Корсакова. Том 3. Книга первая

– Шлепнуть бы его от греха подальше, – тихо сказал Сибирцев.

– Эй вы, там, если боитесь, что он заминирован, пристрелите, а к телу высылайте саперов, – словно услышав Костины слова, хохотнул в мегафон Анвар. – Но только даром время потеряете. А его у вас не так уж много!

Заложник между тем прошел две трети пути. Это был пожилой сутуловатый мужчина с сильной проседью в темных волосах, одетый в некогда приличный, но сейчас изношенный, испачканный и рваный костюм. На заросшем, немытом лице просматривались следы подживших ожогов. Лоб блестел от пота. Бледные губы сильно дрожали.

– Е-мое! Да это же молдаван-химик! – хлопнул себя по лбу Сибирцев. – Из тех, кто прям рвался в Россию бомбы для террористов мастерить за три штуки баксов в месяц! Не сладко ему жилось у Саидова: с деньгами обманули, держали в подвале, кормили баландой. Но сути дела это не меняет. Соучастник он и есть соучастник, пусть даже очень зачмыренный! Н-да-а! Башка у Анвара конкретно съехала набекрень. Неужто он вообразил, будто мы согласимся считать заложниками этих свиней?!! Ну, крети-и-ин!!!

– Что-то тут не так, – покачал головой я. – Саидов не похож на сумасшедшего и уж точно не кретин. По уровню развития интеллекта он далеко превосходит обыкновенного бандита. Вспомни характеристику: «Умен, хитер, изворотлив. В критических ситуациях склонен к неожиданным, на первый взгляд авантюрным, но в конечном счете удачным решениям». Если он решил разом превратить соучастников в заложников, значит, изобрел некий оригинальный способ!

– А по-моему, Дима, ты его переоцениваешь, – криво усмехнулся Сибирцев. – Он же не старик Хоттабыч, подобные чудеса творить.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал я. – Но сердце чует неладное.

– Заложник чист, – доложили по рации взрывотехники. – Магнитофон вроде бы тоже…

– Вроде бы?! – насторожился я.

– Включали – работает, не взрывается. Приборы ничего не обнаружили. А собаки у нас нет. Или разобрать его по винтикам? Только это много времени займет, не менее часа.

– Не надо разбирать, – подумав, решил я. – Со временем у нас напряженка. Да и сдается мне, «сюрприз» совсем иного рода. Короче – передайте и то и другое капитану Филимонову. Пускай ждет нас на поляне. Там и запись прослушаем, и с молдаваном побеседуем…

Упомянутая поляна находилась метрах в трехстах от того места, где мы залегли. Она была окружена достаточно толстыми, престарелыми деревьями и благодаря им не просматривалась из окон чертова заводика. Посередине стояло несколько кем-то принесенных, обработанных топором пеньков и чернело выложенное обломками кирпичей костровище. Очевидно, сие уютное местечко некогда облюбовали шашлычники. К нашему с Костей приходу капитан Филимонов успел привести сюда «заложника», развязал ему руки, усадил на пенек и, прохаживаясь рядом, проводил первоначальный опрос, не забывая, разумеется, записывать оный на диктофон. Неподалеку, на расстеленном куске брезента, лежал магнитофон самого что ни на есть затрапезного вида.

– Стало быть, говоришь, в рабстве держали? – лениво вопрошал Василий.

– Да! Да! Голодом морили! Заставляли работать по шестнадцать часов в сутки! За малейшую провинность избивали палками до полусмерти, – жалобно и торопливо отвечал молдаванин. – Вот посмотрите, – он суетливо заголил спину, покрытую продолговатыми синяками, ссадинами и кровоподтеками.

– Выходит, заманил сказочными посулами и жестоко обманул. Так, Мирчо? – уточнил Филимонов.

– Так, так! Точно так! – часто закивал тот.

– А откуда, позвольте узнать, у несчастного «раба» паспорт, вид на жительство и прочие необходимые бумаги, при наличии коих самый сволочной мент моментально отвяжется и даже не подумает содрать с тебя взятку? – делано удивился капитан. – Сколько служу, впервые с таким сталкиваюсь! – С этими словами он протянул мне вышеуказанные документы.

– Действительно странно, – бегло их просмотрев, подключился к беседе я. – Сдается, мил человек, ты мал-мал привираешь! Но, предупреждаю заранее, зря стараешься! Слыхал небось про «сыворотку правды»?!

Рабочий боязливо промямлил нечто утвердительное.

– Так вот – уколем разок, и выложишь все как на духу. Даже то, что сам давно забыл. Потом, правда, чувствовать себя хреново себя будешь. Как после зверского похмелья, помноженного раз в десять. А может, и помрешь во время допроса, если здоровье не ахти. Но тут уж ничего не поделаешь! Как говорится, лес рубят, щепки летят.