Дмитрий Луценко - Зло изначальное

***

Гайсалова сидела за столиком кафе и пила коктейль, когда к ней подсел на диван тележурналист Сергей Редниц. Он молча протянул девушке коробочку в каких продают смартфоны.

– Экий ты придумщик! – восхитилась Гайсалова. – Каждый раз что-то новое.

– Стараюсь не повторяться. Хоть полиция и старается не связываться с журналистами, но маскировка не помешает. Там тридцать доз, как обычно.

Гайсалова убрала коробочку в дамскую сумочку, достала сложенные купюры и с улыбкой отдала тележурналисту.

– Удачно съездить заграницу!

– Спасибо. Ладно, мне пора, а то я хоть на метро и опередил съёмочную группу на студийном автобусе, но вряд ли намного.

Редниц был тем самым другом полуподвальной юности Елены, который в бытность её женой полицейского снабжал Гайсалову амфетамином. Сначала Редниц просто употреблял «фен» с ней на пару, а вскоре стал тем, кто пользовал её под кайфом.

Работал он журналистом в городской телекомпании, специализируясь на социальных репортажах и расследованиях, что позволяло ему не только покупать наркотики для собственного пользования, но и даже делать на них свой маленький гешефт через распространение в богемной среде, не опасаясь органов правопорядка. Последние сторонились столичных тележурналистов, почитая их за подобие скунсов: вреда немного, пользы ещё меньше, зато коллективной вони, если кого-либо из этой братии ухватить за жабры, не оберёшься.

Разумеется, это не относилось к Первозванцеву. В своё время, журналиста от расправы спасло только то, что детали майор узнал уже после развода. Андрею и раньше разные люди всячески намекали на неверность жены, но как любящий муж он неизменно отвечал одно: «Назовите имя и я проверю, а иначе избавьте меня от домыслов». В каком-то смысле, выработке такого иммунитета способствовало странное во многих жизненных аспектах поведение Елены, плюс её красота, только подливавшая масла в суждения окружающих, привыкших грести всех под одну гребёнку. Первозванцев знал об этих нюансах и, доверяя жене, не реагировал, а имя ему до развода так и не назвали – боялись, что прибьёт обоих дуплетом.

Не сказать, чтобы получив свидетельство о расторжении брака, Андрей легко перенёс информацию об измене, подтвердившуюся из нескольких источников. Да чего там – даже сама Гайсалова в личной беседе запираться не стала. Он не забыл и не простил, просто попытался жить дальше. И вот теперь майор раньше времени направлялся на встречу с бывшей, а журналист, выйдя из кафе, кратчайшим путём устремился к зданию ГУВД Москвы. Там он должен был перед телекамерой с пафосом вещать о криминальной ситуации, стоя на фоне знаменитого фасада Петровки тридцать восемь. Пороховая бочка и огонь шли друг другу навстречу.

Оперативник с журналистом столкнулись на повороте тропинки, где росли кусты. На произошедшее затем, несомненно, повлияла внезапность появления обоих: одно дело увидеть человека на расстоянии, и совсем другое повернуть за угол и очутиться с ним нос к носу. Редниц хоть и видел майора вживую лишь пару раз мельком, сразу узнал его. Глаза любителя развлечений округлились от страха – знал, в чьи тапки нагадил, и чем это для него чревато.

– Сергей Редниц, известный в узком кругу под прозвищем Глюк, – произнёс Первозванцев, сверля противника взглядом. – Как бизнес?

Возможно, если бы журналист не бросился в сторону, а попытался спокойно пройти мимо, опустив голову, Андрей в свою очередь сдержался бы. Не факт, конечно, но вполне может быть. Однако получилось то, что получилось. Первая реакция убегающего негодяя спровоцировала инстинкт хищника. Ярость мгновенно захлестнула Первозванцева, и он на автомате пресёк побег, пробив носком ботинка ненавистному врагу по коленке. Журналист упал, и оперативник обрушил на его голову град ударов, остановившись, лишь когда тот сдавленно вскрикнул и перестал защищаться.

Остекленевший взгляд Редница, направленный в одну точку, остудил Первозванцева и заставил проверить пульс у журналиста.

– У, мать! Вынес тебя чёрт на меня! – выругался полицейский, поняв, что произошло худшее. Он огляделся – вроде бы никого, и поспешил покинуть место роковой встречи, не озираясь более по сторонам.

Сначала соглядатай не осознал суть произошедшего, но когда оперативник удалился на достаточное расстояние, то рискнул приблизиться к лежавшему неподвижно журналисту. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что тот мёртв.