Сергей Львов - Экскурсия

– Я был готов после каждой ложки говорить, что все очень вкусно! – Губы Кости расширились в улыбке. Он не удержался и добавил. – Но мне, увы, рот не дали открыть.

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят. – Тихо проговорил хозяин.

Безмолвная женщина принесла поднос, уставленный бутылками со спиртным, и поставила его на стол.

– Ну-с господа, – сказал хозяин, – давайте теперь за добрым вином я расскажу вам немного о себе. Во время рассказа меня, пожалуйста, не прерывайте вопросами. После того, как я все, что считаю нужным, расскажу, готов буду ответить на ваши вопросы. Договорились? Вот и прекрасно!

Он взял бутылку красного вина и налил себе в фужер.

– Да, кстати, со спиртным за вами ухаживать никто не будет. Наливайте себе сами, что хотите. И сколько хотите тоже. За девушкой, думаю, ее сосед поухаживает. Напьетесь вы или не напьетесь, это ваше дело. Я не собираюсь вас ограничивать в этом деле.

– Ну что же, на сытый желудок можно и спиртным побаловаться! – Радостно воскликнул Костя, и не раздумывая, налил себе водки «Русский стандарт».

– За Катей бы сначала поухаживал. – С укором сказал Игорь, размышляя, какой спиртной напиток попробовать.

– Виноват! – У Кости покраснели кончики ушей. – Прости Катюша, что тебе налить?

Катя смотрела на изобилие бутылок безумными глазами. Она за свою жизнь пробовала только недорогие вина и водку, тоже не самого высокого качества. Так получилось в ее жизни, что ей не пришлось бывать на шумных дискотеках, где девушки в основном употребляют различные коктейли в больших количествах, от которых утром болит голова. Также у нее не было очень близких подруг, с которыми она могла бы проводить вечера за бокалом мартини. Да и мартини ей не нравилось, она не понимала насыщенного букетного вкуса этого напитка. Пожалуй, больше всего ей понравилось обыкновенное шампанское, которое они с мамой покупали на все большие праздники. Да и то, хватало одного фужера искрящегося напитка, чтобы почувствовать радостное возбуждение от отмечаемого праздника.

А здесь, здесь было так много неизвестных названий, что Катя просто растерялась.

– Катя, ты определилась? – Костя выжидательно смотрел на девушку.

– Мне, пожалуйста, вот этого, немного. – Катя ткнула пальцем в бутылку абсента.

– О-о! Какие мы аристократы, оказывается. – Восхищенно проговорил Костя и наполнил соседке полную рюмку. – Надеюсь, ты знаешь, что это пьется залпом?

Игорь наконец решил, что попробует понемногу из каждой бутылки. «Представим, что я на дегустации» – подумал он и взял в руки бутылку виски.

– Как я уже говорил, зовут меня, условно, Сан Саныч. – Начал свой рассказ хозяин. – Лет мне от 45 до 50. Родился я в Советском Союзе, в городе Ленинграде. Когда мне было шестнадцать лет, мои родители погибли в авиакатастрофе. И я остался жить с бабушкой, низкий поклон ее памяти от меня! Вы можете представить, как ей тяжело приходилось на свою пенсию поднимать меня, растущего парня, со все возрастающими потребностями. У нее было много подружек, таких же стареньких пенсионерок. Они часто навещали нас и всегда приносили что-то для меня и моей родной бабульки. То кусочек колбаски, то сыра, а то и просто буханку хлеба. Как жили мы те два года, лучше не рассказывать. Я учился в школе, и подрабатывать не мог, это ведь были советские времена. Да, нам помогали социальные службы, но чаще приходили расфуфыренные дамочки, которые мечтали отдать меня в детский дом. Каких трудов стоило бабушке меня отбивать, одному Богу известно. Но не сломалась, за что я ей по гроб жизни благодарен.

После школы я пошел служить в ряды нашей доблестной армии и бабушке два года было жить полегче. Я наотрез ей запретил присылать мне какие-либо посылки. Но она все равно раз в месяц присылала мне. С недорогими конфетками и сигаретами. А когда я вернулся, то моя бабулька умерла через два дня. И у меня никого не осталось. Ни родни, ни знакомых. Родни у нас никогда большой не было, так седьмая вода на киселе, а знакомые… ну кто будет дружить с парнем, у которого нет денег, чтобы даже сходить в кино. И который год из года ходит в одних и тех же брюках, которые бабушка подшивала снизу. Надо мной смеялись, но из-за спины. Я был крепкий мальчик и мог постоять за себя. Но от этого мне было не легче.

Сан Саныч достал сигареты и закурил. Костя с вопросом посмотрел на Меркурия, но тот отрицательно покачал головой.

– Учился я хорошо. Даже скажу – очень хорошо. Но поступить в институт я не мог. Мне было бы стыдно. Поэтому я решил для себя так: отслужу в армии и пойду работать. А через год буду поступать в институт на вечернее отделение. Собственно, так все и произошло. Кроме одного. Я мечтал, что когда немного подзаработаю, то обязательно съезжу с бабушкой на Черное море. Не потому, что я хотел туда попасть, нет. Я хотел, чтобы море увидела моя бабулька, моя родная бабулька. Она всегда хотела увидеть теплое море. Всю жизнь прожила в Ленинграде, в Петербурге, с вашего позволения, и дальше этого города нигде не была. Такова судьба. Родилась в Питере, всю блокаду провела в родном городе, работая санитаркой в больнице, и умерла здесь. И лежит она теперь на Северном кладбище, рядом с папой и мамой. Моими папой и мамой.