Григорий Романов: Валера

ВАЛЕРА

Под уголовно наказуемыми деяниями, совершенными из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности человека …, которые совершены без какого-либо повода или с использованием незначительного повода.

П. 12 Постановления ПВС РФ от 15 ноября 2007г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»

Воскресным октябрьским вечером, Валера возвращался домой. Дворами он шел к Л-му проспекту, чтобы уехать на трамвае. С собой у Валеры было немного денег, плохое настроение и пакет с боксерскими перчатками.

Это был спальный район, описывать который нет никакого желания. Нагромождение каменных коробок, выстроенных в отдаленном заводском районе, было когда-то жилищем веселого, пьяного, вороватого, работящего явления под названием рабочий класс.

Вызванный к новой жизни революцией, названный гегемоном и надеждой всего прогрессивного человечества, этот класс жил, любил, страдал и был счастлив в этих кирпичных джунглях, наполнял их удивительной жизнью, где было место всему, что только бывает в жизни человеческой.

По утру, с больной головой и в наглаженной женами одежде, он отравлялся созидать. После работы, в тайне от нагладивших одежду жен, – пить с друзьями, успевая при этом поругать правительство, помечтать о полетах к звездам, поделиться секретами авторемонта в условиях отсутствия запчастей.

Когда заводы остановились, а вчерашний гегемон оказался на обочине истории, он забился в свои каменные норы и растворился в них. Редко кто дожил до старости. Водка и отсутствие работы, бывшей смыслом жизни и единственной уздой, быстро выкосили работяг. Гегемон почил в Бозе, оставив за собой слабую поросль, одним из побегов которой был Валера. Он, как и его родители когда-то, работал на заводе и внешне был мало отличим от своего великого предка. За исключением двух вещей, ушедших вместе с Советской властью: чувства собственного достоинства и причастности к общему делу.

Из всех личин, кои люди надеваю на себя в жизни, Валере достался образ пацана (в широком смысле слова). Нельзя сказать, что это был его осознанный выбор. Скорее, сама жизнь определила ему эту роль. Валера – пацан, и это его устраивало. В своей системе ценностей он знал, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что неправильно, все было разложено по полочкам. И пусть содержимое этих полочек было небогатым, зато все лежало на своих местах, не терзая душу ненужными мыслями и сомнениями.

Во дворе Валера увидел стайку молодых людей, лет восемнадцати от роду, суетившихся около серебристого «Хюндая». Это были два парня, высоких, худых, с тощими рюкзаками за спиной, в черных обтягивающих джинсах и девушка, тоже худая, в больших очках-велосипедах без диоптрий. Парни молотили ногами по колесам машины, девушка наклонилась к ее днищу, повторяя: «кис-кис». В ответ, из-под днища доносилось жалобное мяуканье. Машина мигала аварийкой, но звуков не издавала. Валера поинтересовался, что случилось. Оказалось, что котенок, по всей видимости, застрял в моторном отсеке, и теперь сердобольная молодежь пыталась дозваться хозяина автомобиля.

Оценив ситуацию на внутренних весах, Валера решительно не нашел кошачью жизнь достойной таких хлопот. Что-то фальшивое почудилось ему в происходящем. Надо сказать, что не смотря на небольшую разницу в возрасте, Валере было 26 лет, он совершенно не понимал современную молодежь. Ее жаргон, вкусы, привычки, мотивация, все казалось каким-то несерьезным.

Внезапно его осенила мысль: дело не в котенке, а в легальном поводе и благовидном предлоге попинать дорогую машину. Вероятно, застрянь котенок в моторе «Жигулей», эти бледные спирохеты и не заметили бы его страданий. Эта мысль жутко его позабавила.

Решительно подойдя к «Хюндаю», Валера со всей силы ударил кулаком по капоту, закричав при этом нарочито громко: «Ну, где этот козел?! Бедный кот скоро сдохнет!»

Увидев вмятину, оставшуюся от Валериного удара, молодежь быстро свернула гуманитарную операцию. Теперь и на их внутренних весах жизнь животного стала проигрывать последствиям встречи с хозяином машины. Все, включая Валеру, быстро удалились со двора.

Кстати, если эта история вас позабавила, смейтесь сейчас. Дальше смешно не будет. Меж тем, наш герой вышел на Л-ий проспект.

Было около восьми часов вечера: не рано и не поздно, до дома было далековато, планы на вечер отсутствовали. Сам Л-ий проспект, несмотря на название, являл собой жалкую картину. Шагнешь немого не туда – и вот она грязь, липучая глина, нечистоты какие-то… Господи, кто вообще назвал это место проспектом? Шириной метров пятьсот, пару-тройку километров в длину, проспект этот больше напоминал пустырь. Около супермаркета Валера сбавил ход, закончились сигареты. Вдруг, за его спиной, раздался голос: «Братан, спички есть?»