Ортензия - Объективная реальность. Детектив

Добротно сколоченная из толстых брёвен, маленькое окошко, даже я вряд ли смогу пролезть. На дверях толстые петли, большой металлический засов, но без замка, кругом торчат заострённые гвозди. Из мебели, широкая деревянная кровать, стол и два стула. Под низким потолком полка с металлическими банками. Три пустые, а в двух нахожу соль и около килограмма гречки. Два коробка спичек, алюминиевая кружка, на полу около кровати небольшой чугунный казан и ложка. Ну, что ж, путнику, заблудившемуся в лесу тут словно оазис.

Отметив на импровизированной карте избушку и время её нахождения, подкрепляюсь бутербродами и, запив их, ещё горячим чаем из термоса продолжаю путь.

Снова сверившись с компасом, шагаю, среди могучих деревьев с тёмно-зелёной кроной, с длинной колючей хвоей. Останавливаюсь перед берёзовой рощей, и чтобы не продираться сквозь кустарник, беру правее. Метров через сто, словно выпрыгиваю на край высокого обрыва. Аж дух захватывает от красоты. Взираю на всё словно с высоты птичьего полёта. Внизу, прямо у скалы почти правильной формы, небольшое круглое озерцо бирюзового цвета. «Вот откуда нужно прыгать с тарзанки», – закрадывается сумасшедшая мысль и я, убедившись в полном отсутствии прохода, возвращаюсь. Впереди, залитая солнечным светом поляна и от неожиданности, как вкопанная замираю. Прямо передо мной лежит сломанная, почти у основания сосна. Подхожу ближе, с каждой секундой теряясь в догадках. Оборачиваюсь и отчётливо вижу среди деревьев, метрах в пятистах от себя, лесную избушку. На земле едва различимая тропа, которой не было два часа назад. Ветки на уровне груди, значит тропа звериная, никуда не приведёт. Приближаясь к избушке, по всплывающим картинкам и дополнительным ориентирам закравшееся сомнение приходит в полную уверенность.

«О чём я могла задуматься, чтобы не увидеть тропу? Чтобы сделать такой невероятный круг».

Минут пятнадцать стою перед домиком, сверяясь с нарисованным в блокноте маршрутом.

«Где, каким невероятным образом я могла заблудиться?»!

Сняв засов, заглядываю внутрь. Банка с солью, другая с гречкой, остальные пустые. Деревянная кровать, стол, два стула. И даже круглый след от крышки термоса на столе. Внимательно осматриваюсь на улице, чтобы не попасть снова в ловушку леса и, застываю, прислушиваясь. Явственно слышен рокот мотора, который по мере приближения становится громче. Где-то справа, за холмом. Там где берёзовая роща с непролазно заросшим кустарником. Пока раздумываю над нереальной совокупностью казуально независимых одновременных событий, звук исчезает, где-то совсем рядом. Скорее всего, браконьеры, о которых много говорил Андрей Валентинович. Прикинув приблизительное направление, и стараясь производить шума как можно меньше, взбираюсь на холм. Хлопок раздаётся почти рядом, и, оглянувшись, прячусь за толстый ствол. Машину за густым кустарником практически не видать, только часть багажника, и мужчину, рослого, крепко сбитого, с ношей на плече. В свободной руке держит наперевес длинную палку.

Распластавшись на земле, снимаю с себя рюкзак, вдруг разом догадавшись о том, что происходит. Через минуту услышав характерный звук, высовываюсь, пытаясь разглядеть незнакомца в густой листве. Убедившись в тщетности попытки, и чтобы не попасть в поле зрения, вдруг он не один, прячусь за деревом. Минут тридцать проходит в томительном ожидании, просто лежу на земле, вслушиваясь в посторонние звуки. Хлопок и машина трогается с места, мгновение мелькает среди деревьев и исчезает в низине. Подхватив рюкзак, сбегаю с холма и сразу нахожу нужное место, хотя незнакомец и пытался его слегка замаскировать.

Хлопок был один, багажник не открывался, просто сел и уехал, закрыв дверцу в машине. Как гончая, накручиваю круги, вокруг места, радостно воскликнув. Вот она, лопата! И кидаюсь к рыхлой земле. Уже через минуту натыкаюсь на что-то плотное. Ковёр! Приподнимаю край и, хотя точно знаю, какая меня ждёт находка, от неожиданности шарахаюсь в сторону, упав на спину. Схватившись двумя руками, оттягиваю край, благо не утруждал себя неизвестный глубокой ямой. Прикладываю ладонь к передней боковой части шеи.

Вот чёрт! Она ещё жива. Подхватив за подмышки, пытаюсь вытащить девушку из ямы. И вроде не толстая, нет, конечно, скорее худышка, но такая тяжёлая.

На мгновение вспоминаю слова Варенцова: «Готовность к физической работе».

Надеюсь, он не это имел в виду.

От напряжения резкой болью отдаёт внизу живота, и рассыпаются перед глазами блёстки разноцветные, белые, синие, фиолетовые. Сделав шаг в темноту, проваливаюсь в пропасть и лечу, долго лечу, как будто с утёса, как птица. Открыв глаза, обнаруживаю себя на дне ямы. Туфли незнакомки в нескольких сантиметрах от моего лица и ковёр, столетней давности, бледно-красного цвета с жёлтыми пятнами цветов, полностью заслоняют обзор.