– Так, – начал он повествование, – у меня есть школьный товарищ, Володя Игнатюк. Он – художник, кубист. Конечно, не дорогостоящий, но и не на последнем месте. И вот с ним случилось нечто фантастическое. И он попросил меня разобраться. Не как друга, а как детектива.
– Ну, – поторопил его Лужин. Он откинулся на спинку кресла, раскурил сигару и погрузился в состояние задумчивости. Могло показаться, что и отрешенности.
– Игнатюк в составе наших художников был включен в группу, которая собирается в Париже организовать выставку. Пять его картин занести в реестр. Но случилось не провиденное: в аэропорту ему заявили, что он, Игнатюк Владимир Ильич, вылетел еще вчера.
– То есть? – не поняла Фая.
– То есть: кто-то по его паспорту накануне улетел в Париж. А паспорт, который сейчас у него, оказался фальшивым. И, между прочим, плохого качества
– Интересно, – прошептал Женя.
– Вот именно. Теперь Володе приходится доказывать в милиции, что он не козёл. И выставка пройдет без него. И Парижа он так и не увидит.
Некоторое время в кабинете висела тишина, которую, в конце концов, нарушил Савелий:
– Я обещал ему разобраться, хотя на большой гонорар рассчитывать не приходиться.
– И какие у тебя соображения?
– Во-первых, надо внимательно осмотреть его квартиру и мастерскую. Явно, кто-то проник туда, что бы подменить документы.
– Логично, – согласился Лужин, и добавил после минутной паузы. – Если злоумышленнику понадобились оригиналы документов, то вывод напрашивается следующий: он очень похож на Игнатюка. Иначе, какой смысл оставлять фальшивку? А для того, чтобы Игнатюк не запаниковал раньше времени. Пока он, преступник, не улетит в Париж.
– Кто-то же и «липу» изготовил?
– Надо начинать работать отсюда. Ты, Савушка, поезжай к своему бедному художнику, а я загляну в архив. Покопаюсь, поищу умельцев стряпать «ксивы».
– А я? – спросила Фаина.
– А ты готовься. Тебе предстоит трудная задача. Будешь кататься по адресам, которые я накопаю, попытаешься заказать себе фальшивый паспорт.
– Я?
– Да. Среди этих уголовников мы с Савой засвечены. Раскусят нас в один момент. А ты совсем иное дело. Пока репетируй и меняй имидж.
– Хорошо.
– Всё! – резко встал Женя. – За дело!
Поход в японский ресторанчик откладывался на неопределенное время. Да и вместе они стали очень редко встречаться. Общались в основном по телефону. Только неделю спустя, они вновь всей командой собрались в офисе. Пили чай и делились успехами. Первая начала Фая, ей, право, было чем гордиться:
– Огородников Иван Данилович, по кличке Укроп. Это он изготовил фальшивые документы Игнатюка. Я, как бы случайно, выронила из сумочки фотографию художника, и по реакции Укропа поняла, что это его клиент. Это лишний раз подтверждает вашу теорию, Евгений, что преступник и Игнатюк – очень похожи.
– А я отработал эту версию сполна. – Дополнил картину Лужин. – И стал обладателем двадцатипятилетней тайны.
– Какой? – Сава подался вперед, не скрывая дикой заинтересованности.
– Дело в том, что у Игнатюка имеется брат-близнец. Он был отдан при рождении врачом приемным родителям. Жаль, что нельзя привлечь его к ответственности. Он умер. Но это не помешало мне докопаться до истины. И так, брата художника зовут Петров Сергей Сергеевич. Он же Петя, вор- рецидивист.
– И где он сейчас?
– В Париже, я полагаю. Вот только как ты станешь это объяснять своему товарищу. – Лужин красноречиво посмотрел на Саву.
– А! – отмахнулся он. – Думаю, что Володя перенесет это известие нормально, без последствий. Тем более, после вчерашнего.
– А что было вчера?
– Телеграмму он получил из Парижа. – Хмуро ответил Сава. – Оказывается. И во Франции, преступники еще те! Вандалы какие-то. Проникли темной ночкой в салон, где выставлялись наши кубисты, и надругались над картинами Игнатюка.
– Только над его картинами? – быстро спросил Евгений. В глазах блеснули огоньки азарта с большой буквы.
– Не знаю. Главное: полотна сами не тронули, а вот рамы, все четыре, искромсали.
– Четыре? – переспросила Фая. – Помниться, ты говорил о пяти полотнах.
– Да? – Сава застыл в задумчивости, и через мгновение схватился за мобильный телефон. Переговорил с художником, о чем и сообщил коллегам. – Дело в том, что последнюю картину в самый последний момент он передумал везти в Париж.
– Хотя в реестре она была?
– Да, была.
– Может, поедем к нему в мастерскую, посмотрим на эту картину? – предложил Евгений, и коллеги, хотя и недоумевали, согласились на эту экскурсию.
Читать дальше