Юрий Волошин - Гладиатор

Через пять минут около ущелья не было ни души - группа Ивана быстро уходила подальше от этого места. Ведь никто не знал - надолго ли ушли чеченцы, оставив часового сторожить попавших в ловушку русских? Тишина и покой на какое-то время завладели пространством, даже звенящий ручей укатился вниз по склону горы.

Только за стеной скал - на месте поединка Ивана с чеченцем - обстановка все время менялась: поток прибывающей с гор воды, не находя привычного выхода, останавливался перед каменной преградой, вода непрерывно заполняла ущелье, постепенно покрывая каменное дно, труп убитого Иваном чеченца и валун у бывшего русла ручья, глыбы гранита, за которыми прятался Кузьмич с автоматом... Вода поднималась все выше и выше, ища выхода из запертой камнями теснины, и пока, не находя его, скапливала энергию для того, чтобы потом, когда будет найдено слабое место в стене камней, обрушиться вниз по склону все сметающим на своем пути потоком...

***

Да, убивать врагов Иван умел. Но чеченцы научили его убивать друзей.

Вскоре после поединка с чеченцем в ущелье Иван и попал в плен, вместе с Андреем и Кузьмичом.

Чеченец все же основательно попортил Ивану руку. Рана была не особенно глубокой, но длинной, с неровными краями. А главное, Иван потерял порядочно крови, пока возились с гранатой и уходили от ущелья, пока он окончательно пришел в себя и вспомнил об израненной руке. Серьезных опасений рана не внушала, но тем не менее Ивана лихорадило, бросало то в жар, то в холод, а отлеживаться и лечиться не было возможности. Как всегда, раны приходилось зализывать на ходу.

В ту злополучную ночь он пошел проверить пост: как там Андрей, не уснул ли на дежурстве. За последние дни они все основательно вымотались, поднимаясь на перевал, и заснуть каждый мог в любой момент - не то что на посту, а даже просто на ходу. Добравшись с группой до перевала, Иван убедился, что дальше его люди идти не смогут, необходимо дать им отдохнуть. Впереди, в долине, уже лежала Грузия, где можно было и отлежаться, и подлечиться, да и вообще - там заканчивался их чеченский поход.

Возможно, кто-то из его группы и добрался до Грузии - Иван этого так никогда и не узнал. Андрей с Кузьмичом стояли в дозоре с чеченской стороны перевала, все у них было в порядке, если не считать крайней усталости, написанной на лицах и у того, и у другого...

Чечня осталась позади, впереди ждал отдых: возможность впервые за долгие месяцы нормально помыться, поесть, выспаться в постелях, а не на голой земле... Иван сел, прислонившись спиной к скале, прикрыл глаза и, послав всю эту войну к чертям собачьим, на секунду, как ему показалось, расслабился...

Иван не мог потом найти объяснение тому, как это чеченцам удалось незаметно подойти вплотную к их посту. Видно, усталость сказалась на остроте внимания, а близость Грузии расслабила обоих часовых, и Андрея, и Кузьмича. Что стало с остальными, Ивану было неясно...

***

С разбитым в кровь лицом Ивана волоком отволокли в какой-то сарай, так как сам он идти уже не мог. С трудом приподнявшись, Иван сел и оперся спиной о стену. Посредине помещения он увидел обнаженного Андрея, привязанного колючей проволокой к столбу. У противоположной стены лежал бревном обмотанный все той же "колючкой" Кузьмич... Разговаривать не хотелось. Да и о чем было говорить. О том, что им неповезло? Или о том, что они проиграли, не дойдя нескольких шагов до своей цели? Или о том, что теперь им, всем троим, конец? Зачем говорить об этом, когда и без слов все ясно.

Их продали через сутки, так ни разу и не освободив от "колючки"... В сарай вошел старик чеченец, долго по очереди их разглядывал: щупал мускулы, цокал языком, рассматривал рану Ивана, проверял, целы ли зубы, мял зачем-то яйца Андрею, поглядывал на его рост и качал головой, вздыхая и что-то бормоча по-своему...

Старик был старейшиной в своем ауле и даже вождем племени или рода в этом селении. Но война и неуемная агрессивность его сыновей, внуков и правнуков "очистили" селение от мужчин почти полностью. В живых остались, кроме него самого, лишь старший сын с женой и старший внук. А остальные... Те, кто уцелели на войне, поубивали друг друга. Поделив и земли, принадлежащие роду, и награбленные деньги, они не поделили власть - не смогли миром решить, кому она достанется, когда старик чеченец умрет. Умнее всех оказался старший сын: воевал только с русскими и не лез в междоусобицы, потому и остался жив. Старик возглавлял хиреющий, можно сказать умирающий, но чрезвычайно богатый чеченский род. Кроме всего прочего, он еще и выращивал опийный мак на плантации в горах, в укромном месте, а сын возил сырье на продажу, причем хорошо умел находить покупателей, преимущественно русских, а не чеченцев. Сами они на поле, естественно, не работали, старик покупал рабов из числа пленных русских солдат, благо денег у него хватало. Конечно, он старался брать что подешевле, ведь товар был специфический, чаще всего подпорченный, мало кто сдавался в плен без драки. А где драка, там и увечье - какой из пленного после этого работник? Если и стоит приобретать, то за гроши. Но за хороший товар старик денег не жалел. У хороших, сильных, здоровых рабов был всего один недостаток они постоянно норовили удариться в бега, а то и убить хозяина. Чтобы беглых рабов ловить - держали собак. А насчет убийства хозяина... Чеченцы врагов-то не боятся, что уж про рабов говорить.