Чуть далее стоял домик, на двери виднелся белый прямоугольник – по-видимому, плакат или афиша. За домиком открывалось безлесное пространство примерно на полкилометра. Там располагалась деревушка. Он увидел и жилые строения, и людей, когда подошел к первому домику. Но интерес его переключился с открывшейся взору панорамы на тот, издали увиденный, белый прямоугольник. Ефим едва взглянул на него, как застыл в изумлении: это ж его портрет! Первой мыслью было предположение о розыске его полицией. Впрочем, это абсурдно: за несколько часов в глухой тайге развесить объявления. Ефим сам усмехнулся над своим измышлением. Пока он недоуменно разглядывал свой портрет (совершенно не обращая внимание на то, что на плакате еще что-то написано), подошли несколько человек – издали увидели странного путника.
– Вон оно как: на ловца и зверь бежит! – услышал Ефим чей-то голос и только сейчас глянул в сторону подошедших. Он не понял смысл фразы, поэтому поинтересовался:
– Что вы спросили?
– Так мы, однако, еще не начали спрашивать, – сказал, судя по голосу, другой житель. – Всё ждали: когда объявишься, да расскажешь нам о своих намерениях.
Ефим ничего не понял – разговор ещё больше внёс сумятицу в мысли. Заметили ли местные его недоумение и растерянность – кто знает?! Только они стояли спокойно, не отображая избытка эмоций на лице. Вперед вышел мужчина одетый по-другому – понаряднее, с претензией на официальный стиль. Он и продолжил говорить:
– Стало быть, Ефим Лазаревич, раз уж вы пожелали (при этом указал рукой на портрет) стать нашим депутатом, то не обессудьте – попросим провести встречу с избирателями.
Ефиму долго (как ему показалось) переводил поочередно взгляд то на плакат, то на людей, постепенно вникая в ситуацию. Таёжники спокойно и терпеливо смотрели на него. Один участливо спросил:
– Видать, трудновато было добираться? Отдохнуть с дороги не желаешь? – Не ожидая ответа, все дружно повернулись и зашагали к жилью.
Ефиму ничего не оставалось делать, как последовать за ними.
– А остальные позже прилетят, или как? – не оборачиваясь, спросил тот, кто «при параде».
Но кандидат вопрос не слышал – его мучила загадка: «Как я сюда попал, чёрт возьми?!»
В лаборатории института «Генетика Мозга» (сокращенно – ГМ; а это сочетание из двух букв, как известно всем читающим, означает «хмыканье», что нередко приводило к самокритике своего объекта сотрудниками) проходила планерка. Это такая встреча руководителя с работниками, где вроде что-то планируют и отчитываются о сделанном. По мнению самого руководителя, это – переданная в наследство древность. Но и сам не знал другого метода организации работы.
– Василий Михайлович, вчера я заметил в вашем поведении воодушевление и возбужденность, и сделал вывод о возможности грандиозных успехов. Что-то помалкиваете. Скрываете? – начал ЗЛ (завлаб и он же Захар Леонидович) допрос «главного идеолога» проекта. Василий Глазков по должности считался старшим сотрудником, а идеологом его прозвали сослуживцы за неиссякаемый запас идей, а также за неуёмную пропаганду морально-нравственных принципов во всём.
– Видите ли, – начал Василий быстро и уверенно, словно отрепетированным, голосом, – каждый день мы получаем новые и, возможно, обнадёживающие результаты, многие из них открывают свои направления в исследованиях. Если пуститься в эти разветвления, то нам ни сотрудников, ни жизни не хватит. Я думаю, что следует ограничиться главными целями. Но, какими?! Я стараюсь прислушиваться к мнению коллег и выбрать те, что дают перспективы не только для развития науки, но и реальному качественному улучшению жизни человека.
– Звучит убедительно, но, честно говоря, чувствуется недосказанность и, как бы помягче выразиться, много пустых слов. – ЗЛ испытующе глядел не моргая, что являлось признаком давления и подразумевало требование ответить. Вместо ответа Василий молча изобразил несколько гримас и жестов руками, вроде как и сказать-то больше нечего.
Заведующий еще кого-то о чем-то спросил, но вопрос не вызвал общего интереса, и беседа осталась незамеченной. Вскоре разошлись по рабочим местам. институт имел обширную площадь, и в трёх десятках больших помещений легко было затеряться и провести весь день практически незамеченным для начальства.
Глазков специально направился вначале в редко посещаемую кладовую, где на многочисленных стеллажах размещались почти ненужные никому химические вещества, биопрепараты, инвентарь.
Читать дальше