Андрей Мансуров - Мертвячка из озера

– …нет, он не похож на инспектора полиции.

– Скажешь тоже – не похож! – голос принадлежал женщине, – Больно много ты видел за эти девять лет «инспекторов полиции!»

– Нет, конечно, не много (Вот уж – не приведи бог!)… Но этот уж больно подозрителен… Суди сама: тут такое дело! Молодая, красивая – и вдруг, вроде ни с того, ни с сего – утопилась. Любой полицейский рыл бы носом, а этот… Слишком спокоен – что-то тут нечисто.

– Да и хрен с ним, спокойным таким! Хорст всё продумал – нам, даже если будет рыть хоть носом, хоть – бульдозером – ничего не грозит!

– А картина? Это же – улика! Может, лучше было всё же сжечь её – как он предлагал?

– Чушь! Откуда они узнают, что она в кладовке, да ещё в двух милях отсюда?..

Джексон нажал кнопку, и диалог прервался.

Всё так же равнодушно он взглянул в глаза человеку, сидящему напротив.

– Этот диалог записан на кухне «Большого озера», вчера, после того, как я вышел оттуда.

Будете отвечать на мои вопросы?

– Нет! – откровенное злобное презрение не позволяло усомниться в решении аристократа.

– Очень жаль. Если бы вы сделали это добровольно, у вас были бы шансы… остаться в живых. Не передумаете? – в тоне коммандера не было нажима. В нём вообще ничего не было.

– Нет! – повторил мужчина всё так же агрессивно, но по выступившим бисеринкам пота на лбу было видно, что он всё же сильно нервничает.

– Очень жаль, – повторил Джексон и нажал кнопку под столешницей.

Дверь открылась, мужчина в зелёном халате и с такой же маской на лице, вкатил стол с инструментами и медицинским оборудованием. Он разместился за спиной привязанного.

– Начинайте. – сказал Джексон, не отрываясь глядя на допрашиваемого.

Протерев правое предплечье мужчины, доктор вколол ему что-то из маленького шприца.

После чего все участники интермедии всё так же молча подождали пять минут.

За это время глаза допрашиваемого прошли все выражения: от ненависти – до страха, растерянности, отчаяния, и – апатии…

Доктор проверил пульс и зрачок мужчины. Молча кивнул головой, и выкатил свой столик.

– Ваше настоящее имя. – Джексон говорил медленно и тщательно выговаривал слова.

Спрашиваемый отвечал на немецком:

– Рупперт фон Циглер.

– Когда вам сделали пластическую операцию?

– Тринадцать лет назад.

– А когда и где произошла подмена?

– Одиннадцать лет назад, в Цюрихе.

– Смерть сэра Рэндолла Томаса Генри – работа вашей группы? Или это сделала другая группа?

– Нет. Он умер сам. От естественных причин.

– Остальные члены вашей группы уже жили здесь, в Великобритании, к моменту смерти баронета?

– Нет, только Хайди и Невилл. Хайнс и Дитрих въехали из Франции.

– Кто руководитель вашей группы?

– Хайди.

– Кто приказал вам познакомиться и жениться на Кэролайн?

– Центр.

– Для чего?

– Не знаю.

– Какие ещё действия выполняла ваша группа?

– Я регулярно отсылал через электронную почту сведения обо всех финансовых операциях моего банка. Про остальных ничего сказать не могу.

Джексон долго смотрел на обмякшего мужчину. Затем спросил:

– Вы помогали Хайнсу топить Кэролайн?

– Нет. К тому моменту, как я выпрыгнул, она уже была мертва – я сразу понял.

Джексон взглянул вбок – туда, где часть стены была забрана бронированным зеркальным стеклом. В его сторону он и сказал:

– Капитан. Продолжайте допрос. Что нам нужно, вы знаете. – после чего встал.

На мужчину на стуле он больше не взглянул.

С невысоким подтянутым капитаном он встретился уже в дверях.

Следующая камера, куда вошёл коммандер, ничем не отличалась от предыдущей.

Но здесь привязана к креслу была женщина.

Вот она никак не подходила под описание спокойной, или готовой к сотрудничеству.

Увидев входящего, стала ругаться, и даже плюнула в сторону коммандера – плевок, разумеется, не долетел.

На этот раз Джексон начал с того, что прошёл за спину женщины, и, оставаясь вне досягаемости, прощупал её могучие бицепсы.

Неторопливо усевшись за стол, он сказал:

– Рупперт и Невилл нам уже всё рассказали. Будете пытаться сохранить себе жизнь добровольным?..

– Нет! Вы гнусный… – далее последовал весьма длинный поток площадной и иногда изысканной ругани, описывающей как сами секретные службы в целом, так и «хитро…опого» коммандера в частности. Упоминались так же и их Страна, и родственники.

Джексон не стал дожидаться окончания, а потянулся, и нажал кнопку.

На этот раз ждать пришлось минут восемь – то ли доза была рассчитана неверно, то ли Хайди отчаянно боролась, пытаясь адреналином нейтрализовать химикат.