AlmaZa - Шиншилла

– Не хочешь умыться и помыть руки? – предложил мне незнакомец, направившись сам прочь из комнаты. Я автоматически последовала за ним. Почему-то рядом с ним мне было комфортнее, чем без него. Он единственный, на кого тут есть надежда, что он меня вывезет обратно.

– Слушай, Белоснежка, я тебе не гном, я могу и без прелюдии похавать.

Он притормозил и пропихнул меня вперед.

– Иди-иди. – Затолкав меня в ванную комнату, он включил воду. – К слову, на гнома ты очень тянешь.

– Мал, да удал – слышал такое? – Он слабо улыбнулся, немного вбок. – Давай так: с меня прямо сейчас минет и расходимся. Вы меня напрягаете не по-детски.

– Шилла, прошу тебя, успокой своё себялюбивое эго в глубинах своей сущности.

– Чего?

– В жопу свою гордость засунь, – приказным тоном прорычал он, не выходя, однако, из себя. Вот же чудо чудное! Но изъяснился он доступно. Намылив ладони, я ополоснула их и лицо, постаравшись не задеть накрашенные до бровей глазища. Я смотрела через зеркало на его черты. Такие интеллигентные, такие… умные, что ли. Он казался мне жутким педантом и тошнотиком, а тут выдал грубость. Есть свинина в его говядине. Он даже преобразился в моих глазах. Это по-нашенски.

– А ты всегда такой крутой был? – Я осмотрелась в стерильном пространстве, где бежевый кафель лишь оттенял белизну полотенец на крючках. Всё так чисто, гармонично. – Ну, в смысле, ты разбогател или тебе это всё родители дали?

– Какая разница?

– Большая. – Я вытерла руки не насухо, поэтому потрясла ими в воздухе, для окончательного эффекта. Он поморщился, глядя на отлетевшую пару брызг. – Если тебе это далось в готовом виде, то ты избалованный хмырь, а если сам заработал, то уважуха тебе.

– Дом принадлежит моей сестре. – Он поставил меня в ступор своим ответом. Так толковый он тип или нет? Похоже, в первую очередь он любитель задавать головоломки. Вымыв и вытерев тщательно, как доктор, свои руки, он взял бумажное полотенце и протер везде, где остались капли. Я громко шлёпнула себя по лицу, изображая презрение к его скрупулезности.

– А ты чем занимаешься сам? Уборщик в мэрии Сеула?

– На данный момент я безработный. – Но его чистосердечное бесстыдное признание в безделье не вызвало у меня доверия. Как же, нигде он не работает. Не похож он на лентяя.

– Уволили за невыносимость характера? – подначивала я его, возвращаясь в столовую следом за ним.

– Да нет, убил начальника, и работать стало негде. – Он резко развернулся и пригвоздил меня к месту ударом черных глаз. По моей спине пробежали мурашки. Ни дрогнув, он благодушно поднял брови. – Шутка.

– А-а… – протянула я. Вообще-то, поверить в тот момент было просто. Лицо у него такое… если ночью внезапно увидеть, то можно на валидол начинать работать. – А по специальности ты кто? Или ты и не учился?

– Я программист. – Он снова выдвинул стул передо мной и я села, почувствовав себя великосветской дамой. Всё-таки не ошиблась с предположением, что он умный.

– Компьютеры, программы… ох, скукотища же это! – В другую дверь вошла Херин, неся поднос с тарелками, от которых шел пар, разносящий приятный аромат риса с овощами. Я облизнулась. – А звать-то тебя как, наконец?

– Можешь называть меня Химчан.

Сестра посмотрела на брата и, почему-то покачав головой, подала мне порцию.

После ужина, во время которого кошки и собаки бегали вокруг нас, ластились и терлись о икры, сытая и разморившаяся от довольства, я была впихнута Херин в душ. Пока я мылась, напевая песни и думая, что будет теперь, она, как оказалось, изъяла мои вещи и отправила в стирку. Что я, блохастая, по их мнению, что ли? Завернувшись в банное полотенце, охватившее меня от подмышек почти до колен, недовольная, я вышла в коридор, прислушиваясь, куда делись гостеприимные хозяева. Вода потихоньку стекала с моих коротких волос на тело, а по телу, рукам и ногам, иногда опускалась на пол. Я не обращала на это внимания. Не привыкла обращать.

Свет горел где-то впереди и я, услышав два голоса, тихо разговаривавших между собой, на цыпочках решила подкрасться и послушать, о чем же они толкуют? Вдруг строят козни Вселенского масштаба или договариваются, как усыпить меня и продать куда-нибудь в Китай, на органы. Впрочем, зачем я там? Там своих хватает через край. До комнаты оставался буквально метр, когда я остановилась. Но одновременно с этим они замолчали. Я ждала, когда диалог возобновится, но он не восстанавливался.

– Шилла, подслушивать не хорошо, – изрек Химчан. Разочарованно выдохнув, я вышла из-за поворота.