Сергей Прокудин - Несчастный случай

Армейский распорядок дня спланирован так, что каждому человеку в сутки дается восемь часов сна. Тем не менее, курсанты спят всегда и везде, где это только возможно. Они спят на лекциях и практических занятиях, на самоподготовке и воспитательной работе, за столом наряда и даже на посту в карауле, хоть это и запрещается совершенно категорически. Спящего курсанта в училище можно обнаружить в самых неожиданных местах. Например, в остове стоящего на тактическом поле БТРа, куда в летние дни убегают с самоподготовки любители побездельничать. Можно обнаружить спящих курсантов в подсобных помещениях столовой, на раздаточных точках, в мойке, где их ноги, обутые в кирзовые сапоги смутно виднеются в клубах пара. Что уж и говорить о таких заповедных местах, как каптерка или комната в общежитии! Да и вообще, вряд ли даже возможно перечислить те места, куда может завести курсанта для отдыха его изощренный ум.

Объясняется же эта почти патологическая страсть ко сну довольно просто. Во-первых, далеко не всем хватает рассчитанных учеными восьми часов. Во-вторых, не так-то просто уснуть, например, в казарме, где и после отбоя продолжается активная жизнь, снуют люди, пьют водку, смотрят телевизор. И галдят, пусть и не слишком громко, но надоедливо. Правда, привыкший человек и под этот гомон засыпает моментально, если, конечно, не принимает участия в вышеописанных мероприятиях. Затем – наряды. Они, как уже было сказано, не компенсируются. Здесь же и караулы. Здесь же и физическое утомление и просто усталость. А поскольку усталость, в отличие от отдыха, имеет свойство накапливаться, то постепенно человеку становится необходимо спать все больше и больше. Чем он, собственно, и занимается в любую свободную минуту. Еще сложнее на старших курсах. Вставать курсанты вынуждены так же рано, но ложатся они гораздо позже, ведь они уже относительно свободны, а значит могут вполне законно не спать до полуночи. А местные вообще живут дома и часто шляются в компании друзей до глубокой ночи. Но ведь спать-то все равно хочется! Вот и спят будущие офицеры везде, где только представляется хоть малейшая возможность, зачастую рискуя быть застигнутыми преподавателями или офицерами.

Спал и Вадим, далекий сейчас от таких размышлений и логических выводов. У него была трудная ночь и сон властно наложил руку на его лицо, смежив отяжелевшие веки и погрузив тело в сладостную дремоту из которой, впрочем, ставший за годы службы чуткими слух и подсознательное чувство могли вырвать его в любую секунду…

4.

Два дня начальство ничего не сообщало, предоставив личному составу курса вариться в слухах, словно в собственном соку. Воображение сильно подогревал вид окровавленного льда на углу общежития. Рассказывали разное. Например, что Мороз обкурился и полез по балконам ничего не соображая. Другие говорили, что он наоборот был совершенно трезв и никакой не обкуренный, а просто любил рискнуть, рискнул и в этот раз. Третьи утверждали, что у него поехала крыша и на этой почве он вообразил себя альпинистом. Причем последние доверительно сообщали, что эта информация случайно была подслушана в канцелярии, куда время от времени наведывался следователь. Впрочем, о подслушанном разговоре говорили почти все, чтобы они не утверждали, так что в конце концов стало непонятно, не то все они врали, не то в канцелярии разговаривали не вполне здоровые люди.

На третий день, вечером, подполковник Кузин собрал весь курс в большой аудитории, в которой обычно проводилась воспитательная работа. Обычно долгий галдеж в этот раз улегся практически мгновенно и аудитория погрузилась в тишину, так что казалось даже, что муха пролетит – и то все услышат. Кузин обвел взглядом замерших за столами курсантов.

–Вы все знаете, что три дня назад, ночью произошел несчастный случай. Курсант Морозов пытался залезть по балконам на седьмой этаж, сорвался и разбился насмерть. Сейчас я сообщу вам результаты экспертизы и выводы следствия, которое на сегодняшний день уже закончено, чтобы вы не разносили по училищу и городу разные необоснованные слухи. Значит так, Морозов был в состоянии алкогольного опьянения, но не слишком сильного, так что по балконам он полез вполне осознанно. Следующее. Поскольку балкон на уровне седьмого этажа несколько выдается, ему пришлось схватиться за металлическую полосу громоотвода, проходящую в полуметре от балконов. Полоса под его тяжестью, видимо, оторвалась от стены и он сорвался. Смерть была не мгновенной, но полученные при падении повреждения были несовместимы с жизнью…