Галина Вильченко - Шантаж маленькой сыщицы. Серия «Алька и её друзья». Книга 1

– Уж не думаешь ли ты, что я буду им готовить? Нет, Володя, мы так не договаривались, я выходила замуж за холостого одинокого мужчину, ни про каких детей ты мне не говорил. Я не против, пусть живут, но ухаживать за ними я не буду.

– Анфиса, ты пока ещё мне не жена, – напомнил Гришаков.

– Володя, я люблю тебя, и против твоих детей ничего не имею, но я плохая хозяйка, а готовить совсем не умею, да и не хочу. Обижать я их не буду, это я тебе обещаю.

– И на том спасибо, – усмехнулся Володя и вышел из комнаты.

Он минут пять постоял в кухне, окидывая недовольным взглядом пустой стол и немытую посуду в раковине, потом развернулся и вышел из квартиры.

Уже стемнело, звёзд видно не было, сквозь невидимую дымку облаков тускло светил месяц. Прогретый за день воздух остыть ещё не успел, легкий ветерок приятно обдувал лицо майора. Он бесцельно бродил по улице, лихорадочно соображая, как ему поступить с сыном и племянницей. Оставить в Междуозёрске у бабы Любы? Но если Митя женится на Ольге, детям житья не будет. Забрать к себе? Анфиса обещала не обижать их, но тогда они будут предоставлены сами себе. Он целыми днями на службе, а Анфисе всё равно, чем они будут заняты. Галку Надя заберёт, но по его сведением, несколько месяцев Надя не сможет заниматься ребенком, она серьёзно больна. Владимир Юрьевич и сам не заметил, как позвонил в дверь генерала.

Василий Иванович Иволгин возглавлял такую контору в Энске, которую почти все жители города пытались обходить стороной. В каком он был звании, не знал даже сам майор милиции Гришаков, но почти все звали его генералом. Василий Иванович хорошо знал родителей Володи и Мити, и после войны всячески помогал братьям. А бабу Любу, которая спасла мальчиков во время войны, возвёл в ранг святой и преклонялся перед нею. Своей семьи у Иволгина не было. Родителей фашисты расстреляли в самом начале войны, а жена Валя погибла в конце войны. Последнее время Василий Иванович сошёлся с подругой Вали, Дарьей Сергеевной Журавской. Судьба Дарьи была драматической и трагической. Ни Иволгин, ни сама Дарья посвящать в неё никого не желали.

Василий Иванович тихо и мирно дремал в кресле-качалке перед включенным телевизором. На его коленях покоилась газета, которую он хотел прочитать перед сном, но первые же строчки новостей повергли в дремоту. Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. С минуту Василий Иванович неподвижно сидел в кресле, пытаясь понять, что это за звон стоит в ушах. Звонок звенел без перерыва, как будто пьяный муж вернулся домой среди ночи, сил достать ключи не хватало, и он ничего умнее не придумал, как только надавить пальцем на звонок и стоя уснуть. Однако, не смотря на беспрерывную трель, открывать дверь генерал не спешил. Он подошёл к телефону и поинтересовался у поста охраны, который находился в подъезде на первом этаже, кто и к кому недавно прошёл. Узнав, что майор Гришаков, Иволгин удивился, встревожился и открыл дверь.

– Ты чего трезвонишь, как при пожаре? – недовольно спросил он.

– Генерал, у нас большие проблемы, – проговорил Гришаков, переступая порог.

– У кого это – у нас?

– У меня и у тебя. Ты знаешь, что Митька расходится с Надей и женится на другой женщине?

– Нет, впервые от тебя слышу, ты что-то мямлил про Галку, что её приютить надо на некоторое время, но у меня совещание было, я в тонкости не вдавался. Надо, так надо. Так что там у вас произошло? Митька опять загулял? Так чего же ты всполошился? Не первый раз, и думаю, не последний.

– Загулял, не то слово. Я тебе сейчас в вкратце расскажу, что там у них произошло, – и Владимир Юрьевич рассказал последние Междуозёрские новости. – Я сказал Митьке, что ты Галку заберёшь.

– Так ты говоришь, что Надю увез Алёшка? – задумчиво спросил Иволгин.

– Её увез парень, который жил в старом доме, а парня того ты направил, так что тебе виднее, кто её увёз. Кто такой этот Алёшка? Ты хорошо его знаешь? Он из твоей конторы?

– А ты как думаешь? Если я отправил его к бабе Любе, то, наверное, знаю. Алексей – сын Дарьи. Так что Галка будет присмотрена, накормлена и одета-обута. О ней не беспокойся. Да и Надежде с Алексеем будет комфортнее, чем с Митькой твоим, ты уж не обижайся. Как у тебя с Анфисой? Ты ей сказал о сыне? – поинтересовался Иволгин.

– Сказал, она пообещала не обижать его, но и нос вытирать ему не собирается, – пробурчал Гришаков.

– Так чего же ты такой хмурый?

– Волнительно мне, да и жалко всех: Митьку, Надю, Галку, Юрку. Сентиментальный я какой-то стал. Старею, наверное. Веру я последнее время вспоминаю, не похожа Анфиса на неё.