Юрий Теплов - Капкан. Роман о том, кто мы есть и как появились

– Не могу знать. Может, прохожий.

– Сам ты прохожий ишак! Мать потрясли?

– Исчезла мать.

– Куда исчезла?

– Соседи не знают. Позавчера дома была. Видали, как за молоком ходила.

– Ну, суки! Все просрали! Совсем шустрить разучились! Подставили, как фраера!

Провинившийся Штангист больше не раскрывал рта. Продолжал переминаться с ноги на ногу, выражая всем своим видом раскаяние. А Исмагилов взвинчивал себя все больше:

– Вон, какую афишу нажрал, хряк! В дубаки пойдешь, в конвойщики!.. Отвали!

Разжалованный хряк попятился. Задом отклячил дверь и испарился. Исмагилов плюхнулся в кресло и громко позвал:

– Викуня!

Она мгновенно откликнулась на зов, появилась из спальни в белоснежном халате.

– Принеси коньячку, Викуня. И себе тоже.

Исполнив повеление, она уселась в кресло напротив, приоткрыв халат и обнажив точеные ноги. Исмагилов выхлебнул полбокала, пожаловался:

– Куда он мог смыться раненый? Штангист базарит, что зацепили его.

– В горах много укрытий. Залег где-нибудь до утра.

– А что за бородатая торпеда в зеленом прикиде? Откуда этот бык взялся?

– Послушай, Искандер. Вспомни-ка типа с кейсом, которого Доктор привёз.

– Ну?

– Он был в зеленоватом замшевом пиджаке и с бородой. Тебе это ни о чем не говорит?

– Туфта, Вика! Москвич – по наркоте. Доктор звал меня в дело, я отказался. У меня лучший кореш загнулся от дури. Рысь им до фени!

– А если насолить тебе хотели за отказ?

– Нет, рисковать им не по кайфу.

– Давай, как ты говоришь, дожуем до понедельника. В понедельник встретишься с москвичкой. Кстати, не мешало бы проверить, поселилась она в гостинице или нет. И узнать, в каком номере остановилась.

– Молоток, Викуня! Вызови, кто там на стрёме.

Викуня, изогнувшись станом, поднялась с кресла, подплыла к столу и нажала кнопку вызова. В дверях тут же нарисовался Штангист.

– Ты еще тут! – рыкнул на него хозяин.

– Дык… это… Вы не сказали, кто вместо меня.

– Потом скажу. Смотайся в «Россию» и узнай, в каком номере остановилась москвичка. Понял?

Штангист кивнул, и все же было заметно, что не все ему понятно. Шевельнув губами, хотел что-то уточнить. Однако не решился. Выручила его Викуня:

– У москвички короткая стрижка, волосы каштановые, сама белокожая. В ушах – бриллиантовые капельки. Одета была в светло-серый приталенный жакет. На ногах серые сапожки «Саламандра», каблук средний, подошва очень плотная. На вид ей года двадцать два – двадцать три. Запомнил?

– Ыгы.

– Дай дежурной регистраторше пятисотку, она живо ее вычислит и выложит тебе всю информацию. Не забудь узнать фамилию москвички, и номер ее гостиничного телефона.

– Понял? – рыкнул Исмагилов.

– Сделаем, – торопливо откликнулся Штангист и испарился.

Хозяин удивленно проговорил:

– Тебе, Вика, только шпионкой вкалывать. Я и не запомнил, какая у москвички прическа, и какой на ней прикид. А ты даже каблук срисовала.

– Женщины такие вещи всегда замечают, – она снова уселась в кресло с бокалом в руке, погладила колено любовника и произнесла успокаивающе: – Глядишь, и вернешь свое, Искандер.

– Дело не в бабках. Вонь пойдет: лох смотрящего кинул. Первый камень Доктор запустит.

– А ты опереди. Сам закидай его камнями.

– Доктор еще понадобится, Викуня. Если эта сикушка из Москвы не лепила горбатого насчет бюджетных бабок, без него не обойдемся. Все завязки у него.

– Он же долю потребует! Процентов сорок. А в союзники Лампаса возьми.

– Он еще хуже, чем Доктор. Мент ссученный! А звонить ему все равно придется, чтобы по-новой перехват объявил. Не только на Рысь, но и на бородатого мужика в зеленой куртке.

– Намекни ему на докторского гостя. Только не в прямую. То ли, мол, в куртке был, то ли в зеленом пиджаке.

– Ладно, Викуня. Ну, а Доктора, если возбухнет, – два пальца об асфальт!..

Покинув аэропорт, Доктор велел шоферу уйти с трассы и выбираться полевыми дорогами. Обе машины проскочили по старому деревянному мосту через арык в район второй Алма-Аты. Оттуда проехали в коттедж, который он приобрел год назад на имя престарелого отчима, живущего в Семипалатинске.

Доктор и Ботаник сидели после ужина в гостиной, стены которой были задрапированы бежевым шелком. В камине тихо потрескивали березовые поленья, и напольные ходики мерно отсчитывали секунды.

– У вас много врагов, Матвей Осипович? – спросил Ботаник.

– Нынче у всех есть враги.

– Высокий казах, что был в порту с дамочкой, – ваша крыша?