Деанна Рэйборн - Вероника Спидвелл. Интригующее начало

– Вы любите город, – сказал барон с веселым огоньком в глазах. – Я думал, натуралист должен отдавать предпочтение сельской местности.

– Я люблю и то и другое, – ответила я затаив дыхание. – Но каждый приезд в Лондон – это начало какой-то новой истории.

Я наконец оторвала взгляд от вида за окном и улыбнулась барону.

– Я вот думаю, нужно ли научно разделить свою жизнь на два периода: «до Б. Ш.» и «после Б. Ш.», то есть до барона Штауффенбаха и после него? Ну что, барон, вы приготовили мне большое приключение? – поддразнила я его.

Но барон не ответил. Карета остановилась, и он велел мне выходить; сам он взял мой саквояж, а мне остался сачок. Мои познания в географии Лондона были крайне туманны, и я смогла определить только, что мы находимся где-то к востоку от Тауэра, на северном берегу Темзы. Мы оказались в самом центре района доков, среди складов и дешевого жилья, населенного довольно грязными людьми, которые выглядели (и пахли) соответствующе. Над головой кружили чайки, высматривая себе пищу, а воздух был наполнен тяжелым, жирным запахом жареной рыбы.

– Мастерская Стокера на соседней улице, – сказал барон, взяв меня под локоть и ведя по разбитой мостовой. – Не самый благополучный район, но я счел неразумным останавливать экипаж прямо перед его дверью.

Он свернул в узкий проход, который вывел нас на другую улицу. Барон остановился у ничем не примечательной двери в конце еще более непримечательной стены. Она выглядела точно так же, как тысячи других дверей в Лондоне, а само здание казалось чем-то вроде склада: простая крепкая постройка с покатой крышей.

– Он здесь живет?

Барон кивнул.

– Здесь ему удобно работать.

Он резко постучал раз, потом еще раз, но ответа не последовало, и я начала уже сомневаться, не суждено ли нашему приключению закончиться, едва начавшись.

К моему изумлению, барон достал из кармана внушительную связку ключей и, минуту поколебавшись, выбрал один из них. Он отпер дверь, вошел и жестом велел мне следовать за ним. Затем он осторожно запер за нами дверь, а ключи положил обратно в карман. Мы оказались в своеобразной передней, и по множеству пустых коробок, разбросанных по полу, я поняла, что прежде это был магазин с примыкающим к нему сзади складом. Барон пригласил меня пройти, и мы вошли в складские помещения – ряд больших комнат, каждая из которых была грязнее и холоднее предыдущей и завалена всяческим мусором. Все окна выходили на южную сторону, из чего следовало, что этот склад был построен прямо над рекой. Сырой запах воды остро ощущался в воздухе, и даже полы были холодными и влажными. Наконец мы добрались до главного помещения, огромного пространства наподобие пещеры, и тут я с трудом подавила крик.

– Барон, вы привели меня в преисподнюю, – прошептала я с ужасом и восторгом одновременно, потому что это место напомнило мне картины, рожденные больным воображением Данте. Комната освещалась лишь жутковатым малиновым заревом из огромного очага, и в этом неровном свете я различила бесконечные крюки и полки, нагруженные каждая все более страшными и отвратительными предметами, чем предыдущая. Из сумрака выглядывали части скелетов: длинные, закругленные на концах бедренные кости и ухмыляющиеся остромордые черепа с жуткими клыками. Невообразимые вещи плавали в банках с омерзительной желтой жидкостью, а шкуры различных животных, прибитые к стенам, выглядели так, будто их только что содрали с кого-то живьем. Большой железный котел, достаточно вместительный, чтобы сварить в нем человека, стоял у одной из стен, будто в ожидании очередного подношения.

Но ничто не могло сравниться в своей отвратительности со зрелищем, которое предстало нам в самом центре комнаты. Там стояло огромное существо, куски грубой плоти облепляли стальной скелет, морщинистая кожа местами закрывала его, но остальное безвольно и безжизненно свисало на пол, будто наспех снятая одежда. Под ним стоял человек, наполовину обнаженный, с блестевшим от пота и испещренным черными пятнами телом: от сажи и копоти, смешанных с бесчисленными татуировками, покрывавшими его спину и руки. Он был одет в старомодные бриджи, заправленные в высокие сапоги, и повязан кожаным фартуком со множеством карманов для инструментов, которые казались настоящими орудиями пыток. Он сражался со шкурой животного, и мускулы его спины и плеч были напряжены до предела, а ругательства поминутно срывались с его уст.

Я почувствовала, что улыбаюсь. Это не преисподняя и не логово чудовища. Полки вдоль стены уставлены ящиками Уорда [1] Ящик Уорда – стеклянный ящик для тропических растений, изобретение английского биолога Натаниэля Уорда. , в которых содержались сотни, нет, тысячи образцов – самый настоящий музей естественной истории, спрятанный в мрачном складе на северном берегу Темзы. Мне очень захотелось сразу же приняться за изучение всего вокруг, но все же в первую очередь мое внимание привлекал этот мужчина.