Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ

Сидевший справа от водителя человек в форме лейтенанта ГАИ, изогнувшись, извлек из кармана галифе смятый носовой платок и, невнятно помянув чью-то мать, вытер взмокшее лицо. Дремавший за баранкой водитель встрепенулся.

- Чего? - спросил он, протирая заплывшие глаза.

- Ничего, - недовольно поводя длинным хрящеватым носом, ответил лейтенант. - Разит, говорю, от тебя, как от козла.

- Так ведь не от меня одного, - миролюбиво ответил водитель и, перегнувшись через спинку сиденья, извлек откуда-то початую бутылку водки. - Во, - сказал он, протягивая бутылку лейтенанту. - Дезодорант "Олд Спайс" - только для настоящих мужчин.

- Мужчина... Ты и так уже за рулем спишь. Смотри, упустим клиента - мало

не покажется.

- Обижаешь, Петрович, - протянул водитель. - Ведь не ради пьянки окаянной, а токмо здоровья для...

Лейтенант с деланной неохотой принял бутылку и, высоко запрокинув голову, сделал несколько больших глотков. Лоб его моментально покрылся испариной, глаза заслезились.

- Теплая... с-сука, - сдавленно пробормотал он, утирая глаза рукавом и передавая бутылку сержанту.

- Занюхай, Петрович, занюхай, - сказал сержант, принимая бутылку и вкладывая в слепо шарящую руку сухую горбушку. Лейтенант поднес горбушку к носу и несколько раз с силой шумно втянул воздух. Взгляд его прояснился, и он зашарил по карманам, ища сигареты. По кабине поплыл пронзительно-острый запах свежего водочного перегара.

- Ну, за успех гнилого дела, - сказал сержант, раскрутил бутылку и в три огромных глотка осушил ее до дна. - И вправду, теплая, - констатировал он, переведя дыхание. - Надо будет в Думу написать: почему, мол, в ментовских "луноходах" холодильников нету? Через этот недосмотр народ терпит великие лишения... Пускай бы приняли закон, все равно им там делать нехрена... Даешь портативный холодильник в каждую ПМГ!

- Ага, - саркастически подхватил лейтенант, - и по резиновой Зине каждому сержанту.

- Я - за, причем всеми четырьмя конечностями, - заявил сержант, примериваясь зашвырнуть бутылку в кусты.

Лейтенант перехватил его руку и отобрал бутылку.

- Баран ты, Степанов, - сказал он, тщательно обтирая бутылку носовым платком, - обезьяна в погонах. Учишь вас, учишь... Ты бы уж прямо пошел и на щите расписался: тут, мол, был Степанов по мокрому делу, и тоже петух... И писал бы потом в Думу из зоны: даешь, блин, каждому пидору по мешку гондонов...

- Да пошел ты... - обиделся Степанов. - Тоже мне, вождь и учитель нарисовался - хрен сотрешь. Эксперт-криминалист...

- Ты, Леша, не бухти, - примирительно сказал лейтенант, самолично отправляя начисто вытертую бутылку под ближайший куст. - Нам за это дело хорошие бабки обещаны, и я из-за всякой лабуды на киче припухать не намерен... да и тебе не советую. Тем более, что долго мы с тобой там не протянем - сам ведь знаешь, как эти дела делаются. Так что соберись, дружок, это тебе не на посту трешки стрелять. С МУРом шутки плохи, а с хозяином -и того хуже.

- Ладно, не лечи, - вздохнул Степанов, - считай, что осознал.

Некоторое время они молчали, дымя сигаретами и равнодушно провожая глазами со свистом проносившиеся мимо машины. Потом Степанов беспокойно завозился и, цепляясь автоматом, полез наружу.

- Ты куда? - спросил лейтенант.

- Отлить надо, - сказал Степанов. - Давление на клапан превышает критическую отметку. Аида, я угощаю!

- Что эк, - хохотнул лейтенант, - на халяву можно и отлить.

Треща кустами, они продрались через подлесок и встали рядышком на краю канавы, одинаковым движением задвинув за спину свои короткоствольные автоматы. Обоих слегка покачивало: жара и водка делали свое дело. Правда, жара уже спала: дело шло к вечеру, и солнце наконец провалилось в тартарары где-то за лесом, вплотную подступавшим к шоссе с запада.

- Сделал дело - гуляй смело, - глубокомысленно изрек лейтенант, сплевывая окурок в канаву и застегивая галифе.

- Чего-то мне, Петрович, не по себе, - возясь с пуговицами, признался Степанов. - Трясет меня чего-то. Это ведь и в самом деле - не трешки стрелять.

Лейтенант круто развернулся и пристально посмотрел на напарника. Выглядел тот и впрямь неважнецки, даже губы побелели. "Вот сука, - подумал лейтенант, только этого и не хватало. Ты еще заплачь, гнида". Вслух, однако, он произнес совсем другое.

- Баксы, Леша, - проникновенно сказал он, - баксы. Знаешь, сколько за эти деньги тебе надо на посту корячиться? Ты посчитай на досуге, подумай. И о том еще подумай, падла, - зашипел он вдруг, схватив сержанта за портупею и притянув его к себе вплотную, - что с тобой будет, если вздумаешь на попятную. Я тебя сам схороню, в этой самой трубе, - кивнул он в сторону смутно белевшего сквозь траву края кульверта, - вместе с клиентом схороню, понял?!