Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ

Сорокин схватился за голову, сгоряча арестовал сержанта, трех солдат, командира части и зампотеха, и помчался звонить Мещерякову.

Выслушав рассказ Сорокина, Мещеряков длинно и чрезвычайно витиевато выматерился.

- Вот именно, - согласился с ним Сорокин.

- Что ж, - вяло сказал после длинной паузы Мещеряков, - ищите в болоте.

- Ты думаешь, он все-таки там? - спросил Сорокин. - Но ведь Драчев уехал, бросив машину на дороге. Как она могла попасть в болото?

- Откуда я знаю? - огрызнулся Мещеряков. - Они могли вернуться с полдороги, или этот второй, который стрелял из окошка, когда все стихло, уехал на Илларионовой машине.

- А почему ты решил, что второй все-таки был?

- Ну, Забродов все-таки не волшебник. Ты сам подумай, Мегрэ: как можно вести машину по нашим дорогам и одновременно палить по цели, висящей у тебя на хвосте? Нет, второй был, вот только кто он?

- Да... А генерал-то опять выкрутился.

- Ну почему? - без особой уверенности сказал Мещеряков. - У тебя ведь есть показания этих солдат...

- Это чепуха на постном масле, а не показания, - оборвал его Сорокин. Даже если они к утру от них не откажутся - а они откажутся, помяни мое слово, этим показаниям все равно грош цена. При его-то связях...

- Да, это ты прав. Пристрелить его, что ли?

- Это ты брось. Мы еще покувыркаемся. Жаль капитана, мировой был мужик.

- Жаль, - старательно контролируя голос, сказал Мещеряков. - Слушай, полковник, попробуй найти начальника охраны северцевской дачи. Этот прапорщик очень уж своевременно исчез - похоже, он что-то знает.

- Попробую, - вздохнул Сорокин. - Машина у него заметная, так что, думаю, найдем. Навряд ли российский прапорщик возьмет и просто так бросит новенький "чероки".

- Жить захочешь - что угодно бросишь, - возразил Мещеряков.

- Ну, будь здоров, полковник, - сказал Сорокин.

- Будь здоров. Осторожнее там. Андрей аккуратно положил трубку и, закурив сигарету, стал смотреть в окно. За окном стоял солнечный летний день, неприятно контрастировавший с царившей в душе полковника промозглой слякотью, поэтому он потянув за шнур, отгородился от солнца планками жалюзи. Это не помогло, и тогда полковник Мещеряков залез в сейф и одним глотком выпил с полстакана коньяку прямо из горлышка. Коньяк обжег пищевод, заставил заслезиться глаза, но на этом его действие и закончилось. Сигарета припекла пальцы, полковник раздавил ее в пепельнице и тут же прикурил новую.

Он знал, что генерал Федотов ждет его доклада, но не торопился - порадовать генерала ему было нечем.

Глава 13

Направляемый и подгоняемый твердым стволом автомата, Илларион Забродов сошел с дороги и углубился в кустарник, слыша, как умело, почти бесшумно ступает позади него спецназовец. Судя по ухваткам, это был настоящий профессионал, и шансов уйти от него, находясь в такой невыгодной позиции, было ничтожно мало. Некоторую надежду внушало то, что до густо заросшего орешником овражка, о существовании которого конвоир вряд ли мог знать, оставалось не более трех шагов. Илларион подобрался, готовясь сигануть в непролазную гущу зеленых ветвей, но конвоир вдруг заговорил свистящим шепотом, почти неслышным из-за доносившегося с дороги урчания работавших на холостых оборотах двигателей.

- Беги, капитан. Я дам очередь по кустам, а ты притихни где-нибудь... не мне тебя учить.

- Ты кто? - так же тихо спросил Илларион.

- Какая, хрен, разница. Служили мы с тобой вместе. Кабы не ты, я бы тогда костей не собрал. Все, кончай базар, я стреляю. Присядь, капитан.

Илларион не стал уточнять, когда это "тогда", а просто пригнулся и, когда над головой прогремела короткая очередь, колобком скатился в овражек и затаился, прижавшись к земле.

Глядя вверх, он увидел, как фигура спецназовца размытой тенью скользнула среди листвы и исчезла, а через несколько секунд на дороге взревел двигатель отъезжающего грузовика.

Илларион ползком выбрался из оврага и, удобно лежа в кустах, во всех подробностях пронаблюдал сцену отбытия полковника Северцева со свитой. Когда бронетранспортер и "мерседес" скрылись из виду, Забродов неторопливо вышел на дорогу и приблизился к своему сиротливо стоявшему с распахнутыми настежь дверцами "лендроверу". Покрышка и камера левого заднего колеса свисали клочьями. Рядом с открытой дверцей валялся растоптанный чьим-то тяжелым ботинком сотовый телефон. Подняв с земли, Илларион внимательно осмотрел его и зашвырнул в овраг. Насвистывая сквозь зубы жалобный восточный мотивчик, он достал из багажника домкрат и гаечный ключ. Хвала аллаху, лежавшая на капоте запаска нисколько не пострадала, и пять минут спустя Забродов был готов к отъезду.