Виктория Лисовская - Полуночное венчание

Лицо Олега побагровело, я подумала, что сейчас его хватит удар.

– Это не ваше дело. Мы любили друг друга, я вам все сказал.

– Хорошо, тогда ответьте еще на один вопрос – в последнее время, если, как вы утверждаете, вы продолжали поддерживать отношения, не появились ли у Алисы новые странные знакомые, может, она боялась кого-нибудь, ей угрожали?

– А почему вы, собственно, спрашиваете? Вы что же, полагаете, что Алиса умерла не своей смертью? Ее что, убили? Но доктор нам с Юлей сказал, что у Лисы сердце не выдержало. Родители ее еще пока не приехали из другого города, поэтому врач сообщил о ее смерти нам.

– Мы рассматриваем сейчас все версии произошедшего, с доктором я позже побеседую. Так что о ее новых знакомых?

– При мне Алисе никто не угрожал, она ничего не боялась. Она была легким человеком, ее все любили.

– В своей квартире на Юбилейной она проживала одна?

– Нет, там жил я с Алисой, ну и еще Лешка.

– Лешка? Кто это? – удивился Еремин.

– Лешка – это ее рыжий кот. Она в нем души не чаяла, Алиса могла на последние деньги накупить ему вкусных консервов, в то время как я голодный сидел дома.

Надо же, голодный он дома сидел.

А работать не пробовал? Иногда это полезно. После того как Олег уволился с прежней работы, он в течение трех месяцев сидел у меня безвылазно дома, точнее, не сидел, а лежал на диване. Я трудилась на работе до позднего вечера, покупала продукты, готовила, стирала, убирала. А Олег изображал из себя мученика, доказывая мне, что в огромном московском мегаполисе невозможно в течение трех месяцев найти работу профессиональному дизайнеру.

По этому поводу у нас тоже часто возникали конфликты.

Я абсолютно не меркантильная особа, но когда ты так долго содержишь взрослого здорового мужика с руками и ногами, начинаешь задумываться, а на фиг тебе это надо.

Докатились мы до того, что Олег у меня принялся клянчить деньги чуть ли не на сигареты. Конечно, я на последние деньги куплю корм Лешке, тот мне хотя бы концерты не устраивает. А то, что Олег сидел целый день голодный – так извините, наверное, сложно достать из холодильника обед и элементарно подогреть его.

– А почему вы жили у Алисы? У вас же имеется своя собственная квартира на улице Галушкина?

– Квартира есть, но там сейчас живет моя мать, у нас с ней весьма натянутые отношения. И она ведет себя не всегда адекватно, – промямлил Олег.

«Не всегда адекватно», да Мария Афанасьевна – подлинная истеричка. Наши два визита к ней я вспоминаю как страшный сон. Ужиться с подобной ведьмой никому не удастся.

– А как у Алисы обстояли дела на работе? Может быть, у нее был конфликт там?

– На работе? Нет, на работе у нее было все спокойно. Она же не нефтью торговала, в самом же деле? Она писала статьи на каком-то сайте, БлондинКо.ру, кажется, так называется. А ее коллег я и не знаю. Алиса ничего о них не рассказывала…

Ты меня никогда и не слушал нормально, рассказывала, много чего рассказывала.

– Так, а вы знаете вообще каких-нибудь недоброжелателей Алисы? С кем у нее был конфликт?

– Ну, у нас есть соседка Наташка с пятого этажа, вот ее Алиса вроде бы недолюбливала.

Тут у меня начался просто гомерический хохот. Надо же, Олег вспомнил ту самую Наташку, а точнее, ту самую крашеную лохудру, с которой я его и застукала, вернувшись, как в старом анекдоте, не вовремя с работы.

– А с чем была связана нелюбовь Алисы к Наталье?

– Даже и не знаю, это какие-то женские разборки, – честными-пречестными глазами Олег смотрел на следователя.

«Женские разборки», – я снова фыркнула.

– Хорошо, и последний вопрос – вы знаете, во что сегодня была одета Алиса, когда ее привезли в больницу?

– Точно не знаю, нам отдали ее сумочку, она сейчас у Юли, а во что одета, я не знаю.

– Алиса предпочитала носить обувь на высоком каблуке?

– Не часто, но она носила каблуки, особенно если собиралась на свидание или в театр, кино.

– Спасибо большое, Олег. Я вас больше не задерживаю.

В это время из коридора, ведущего из женской комнаты, вышла Юля.

Умывшись и подправив макияж, она выглядела хотя и печально, но уже намного лучше.

Олег уступил ей место, буркнув, что хотел бы выпить кофе, и отправился к кофейному автомату в другом конце больничного холла.

Посетителей сейчас было немного, Юля присела на диван и вопросительно уставилась на Еремина.

– Юлия Александровна, я соболезную вашему горю. Но хотел бы задать вам несколько вопросов о вашей подруге – Алисе Вороновой.