Андрей Воронин - Проводник смерти

Забродов выскочил в прихожую, понимая, что опять опоздал. Вагин лежал на пороге ванной, все еще сжимая в руке полотенце. Растоптанный чьим-то тяжелым ботинком телефон валялся рядом жалкой кучкой пластмассовых обломков и микросхем. Линялая футболка Ватина была пробита точно посередине груди, и на ней уже распускалось жутким красным цветком кровавое пятно.

Илларион метнулся к двери, жалея, что не догадался прихватить из гостиной пистолет Вагина, но тут Вагин издал булькающий хрип и прошептал:

- Стой, капитан. Не.., успеешь. Иди сюда.

Илларион понял, что действительно не успеет. Он подошел к Мухе и опустился перед ним на корточки.

- Сейчас перевяжем, - сказал он, хватая в руки полотенце.

- Не валяй дурака, капитан, - просипел Муха. - Сейчас подохну. Туда мне.., и дорога. Слушай. Стрелял мент. Капитан Нагаев, из отделения.., возле Белорусского вокзала, номер.., не знаю. Работает на Вареного. Невелика птица, но кое-что.., знает. Торопись, инструктор.

По-моему, эти суки.., рубят концы. И еще. В стенном шкафу старая куртка.., синяя. Во внутреннем кармане бумажки. Забери, пригодятся. Там.., интересно... Лихом... не поминай.

- Не буду, - сказал Илларион, но Виктор Вагин его уже не услышал.

***

Приказ, полученный капитаном Нагаевьм от Вареного, был четким и недвусмысленным. Кроме приказа, капитан получил от Вареного еще кое-что, а именно пистолет "ТТ" с длинным глушителем и несколько стодолларовых купюр на такси, как сказал Вареный.

Он вышел из каминной, на ходу распихивая все это хозяйство по карманам. Пустая кобура раздражающе хлопала расстегнутым клапаном в такт шагам. В вестибюле Нагаев зло выдернул из рук вечно ухмыляющегося Кабана свой табельный "Макаров" и коротким сильным толчком загнал его в кобуру. Кабан уже держал на растопыренных руках его форменную утепленную куртку, с шутовской угодливостью подавшись вперед и далеко отставив круглый, туго обтянутый штанами зад.

- Пожалте, - прошелестел он, пародируя холуйскую манеру гардеробщика из дорогого кабака, - будьте любезны.

Нагаев отобрал у него куртку и так яростно вогнал руки в рукава, что затрещали швы под мышками.

- Уйди, рожа, - сказал он Кабану, сдергивая с вешалки фуражку, - пока я тебе бубну не выбил.

- А ручку позолотить? - осклабился Кабан. Этому идиоту почему-то было весело, и Нагаев снова испытал сильнейшее желание вбить ему зубы в глотку до самой прямой кишки.

- Отвали, - сквозь зубы процедил капитан. - Не доводи до греха, придурок.

В ушах у него все еще звучал уверенный, с аристократической ленцой голос Вареного. Старый упырь, как обычно, сидел у камина, почти засунув в огонь свои тощие ноги и укрывшись пледом, как какой-нибудь престарелый король Уолл-стрит. Нагаеву иногда казалось, что он так и живет в этом своем кресле, не выходя оттуда даже на ночь. Еще ни разу капитану не удавалось увидеть Вареного в другой позиции или хотя бы без этой его вечной тонкой сигареты, которая всегда дымилась у него в пальцах и, казалось, никогда не сгорала до конца.

- Муху надо кончать, капитан, - говорил Вареный, даже не поворачивая головы. - Прямо сейчас, не откладывая ни на минуту. Он нам больше не нужен, а знает он слишком много. Поезжай и сделай в нем дырку.

- Почему я? - угрюмо спросил Нагаев. Он знал, что спорить бесполезно, но удержаться просто не мог: начиная работать на Вареного, он вовсе не собирался становиться одним из его "быков"

- Потому что я так решил, - не повышая голоса, ответил Вареный. - В следующий раз, когда вздумаешь разевать пасть, вспомни, что все мы смертны.., и ты в том числе. Пушка в ящике стола, бабки в соседнем.

Видишь, как я о тебе забочусь?

- Вижу, - буркнул Нагаев.

Беря из ящика тяжелый вороненый "ТТ" с глушителем, он пережил что-то вроде сна наяву или, говоря простым языком, галлюцинации. Галлюцинация эта была такой яркой и реалистичной, что капитан испугался. Он вдруг увидел, как медленно, не торопясь, поднимает пистолет и стреляет в виднеющийся над спинкой кресла затылок. Оснащенный глушителем пистолет негромко хлопает, и зловонные мозги Вареного веером разлетаются во все стороны, прилипая к стенам и с шипением падая в камин... Нагаев поморгал немного глазами, прогоняя это сладостное видение. Пристрелить эту сволочь было бы легко, но что делать потом? У Вареного есть друзья, и есть кто-то на самом верху, глубоко заинтересованный в том, чтобы Вареный сделался государственным деятелем... Это не говоря о том, что, убив Вареного, придется снова сесть на голый оклад. Как говорится, жить плохо, но недолго.