Анна Данилова - Она была шатенкой

Ветви деревьев хлестали подоконник, ветер грозил сорвать крышу. Он выл, стонал, гудел где-то над головой, словно и ему было так же одиноко и страшно, как тому мужчине за дверью, который убил свою жену.

Нет, в это просто невозможно было поверить! Ведь еще несколько минут тому назад Маша спокойно сидела себе в кресле и смотрела детектив, а сейчас сама, против своей воли, оказалась совсем рядом с настоящим преступником… Господи, да вот же она, большая черная машина за воротами… А в багажнике – женский труп. Ну ничего себе? А может, она уснула, и ей все это снится? Да… Если бы…

Звонки продолжались, вонзаясь в уши, они отзывались болью где-то в затылке. Он что, не понял разве, что ему не откроют?

– Я знаю, что вы дома! Пожалуйста, откройте! У вас есть бензин?

– Нет никакого бензина! – вдруг крикнула она, сорвавшись, подбежала к двери и готова была даже ударить ее, словно она была в чем-то виновата. – Уходите, иначе я вызову сейчас полицию! Слышите! И как вы вообще сюда попали? Вы что, перелезли через забор? Вы знаете, что вам за это будет? Вот сейчас вернется мой муж, он вам покажет…

Последнее предложение прозвучало не очень-то убедительно. Одно утешало – в этом доме очень крепкие запоры. И если она не захочет, никто не сможет проникнуть в дом.

– Барышня, да вы не бойтесь меня! Я вполне нормальный человек. Просто попал в сложную ситуацию… Бррр… Холодно… Откройте, дайте мне бензин, и я сразу же уеду!

– Я сказала вам, что никакого бензина у меня нет!

– Но машина-то есть! Вон какой гараж! В таких гаражах, как у вас, всегда есть запас бензина. У меня тоже почти такой же гараж, но я не могу до него доехать.

«Не скоро ты, парень, увидишь теперь свой гараж… Тюрьма по тебе плачет».

– Женщина, прошу вас, не вызывайте полицию, умоляю… Поверьте мне, вам же лучше будет, если вы этого не сделаете. Не могу сказать причину, но стоит здесь только появиться полиции, как вы ввяжетесь в такую историю, что не приведи господь!!!

– Вы что, мне угрожаете?

– Да упаси боже!

– Что-то часто вы упоминаете имя бога. Говорю вам, я не открою. И бензина у меня нет. Слышите?

– Послушайте, вы, наконец. В жизни каждого человека случаются разные нехорошие истории. Ну или почти у каждого… У меня большие неприятности. Мне нужно зарядить телефон, выпить воды или горячего чаю, наконец! Мне нужен бензин!

– Вы тоже меня послушайте, – она стояла, прижавшись спиной к двери, и разговаривала с преступником, желая только одного – чтобы он как можно скорее ушел. Исчез. – Вы взрослый человек, и когда выехали из дома, наверняка понимали, что машина без бензина не поедет. Почему не заправились? Что вам помешало? Вы все врете. Вы просто зачем-то хотите попасть в мой дом. А я вас не пущу. Идите, поищите других дураков, которые вас пустят. Была бы я мужиком, может, и открыла, а так…

– Но тогда я сам зайду в дом, через гараж… Там же наверняка есть дверь, соединяющая гараж с домом. Так что, извините, барышня, но у меня нет другого выхода.

Маша похолодела. Гараж. Она не помнила, заперла ли ворота гаража. Если нет, то сейчас этот тип действительно без труда войдет в дом. И что будет тогда? Может, пока он ходит по гаражу, она выбежит отсюда и побежит к соседям? Позовет кого-нибудь на помощь?

Но на улице как-то быстро стемнело, да еще ветер этот… Она бросилась в гостиную, где на рояле оставила свой телефон. «Угрожать он мне еще будет!»

Она ворвалась в комнату, сериал уже закончился, началось какое-то телевизионное шоу. Снова политика: Сирия, Великобритания, Украина… Она выключила звук, чтобы не пропустить другие, более важные и опасные звуки. Прислушалась. Было тихо.

Она увидела телефон, схватила его и принялась набирать «02».

– Не стоит этого делать, – вдруг услышала она за спиной, и телефон выскользнул из ее рук. Упал на мягкий ковер. Она стояла и почти не дышала. И очень боялась повернуться к говорившему. Он был здесь, в шаге от нее. Он практически дышал ей в затылок.

– Говорю же, что я не причиню вам вреда! Я не преступник, не насильник… Люди должны помогать друг другу…

Она медленно повернула голову. Высокий брюнет с бледным лицом. Глаза когда-то были голубыми, а теперь стали совсем синими. Словно сделанными из льда. Лет сорок или около того. Вид уставший, даже болезненный. В черном расстегнутом длинном пальто.

И тут вдруг она увидела то, к чему не была готова совсем. Пальто его с правой стороны было как будто мокрое, и там, где он касался светлой обивки кресла, оставались бурые пятна.