И он подтолкнул приоткрытую дверь в кабинет. Та, тягуче и жутко скрипя, медленно открылась, показав темную внутренность кабинета и сумрачную фигуру мертвеца за столом. Специально для нас инспектор воссоздал всё так, как оно было до появления полиции.
– Тридцать минут – это абсурдно, – покачал головой Холмс. – Совершенно абсурдно.
Лицо Лестрейда расплылось в злорадной улыбке.
– Что, мистер Холмс? Неприемлемые условия?
– Абсолютно неприемлемые… Мне вполне хватит и одной минуты!
Он щёлкнул пальцами констеблю, дав знаком команду зажечь в кабинете свет, и, потеснив опешившего от удивления инспектора, быстро прошёл в кабинет к столу убитого.
Когда в кабинете стало светло, Холмс склонился к лицу мертвеца. Я увидел, что он смотрит в его глаза.
– Что это вы там делаете, мистер Холмс? – засуетился вокруг моего друга Лестрейд. Становясь на носки, он заглядывал за плечо Холмса. – Что там такое?
– Я смотрю в глаза убитого, – глухо отозвался Холмс. Не прошло и минуты, как он выпрямился и повернулся к инспектору. – Давайте сюда ваши 50 фунтов. Я выиграл это пари.
– Как это… – растерялся Лестрейд. – Почему это выиграли? Вы что, знаете убийцу?
– Теперь знаю. Я увидел его в глазах мертвеца, – сказал Холмс и стал набивать свою трубку.
Лестрейд растерянно заморгал. Потом, казалось, понял смысл услышанного и, засмеявшись, погрозил сыщику пальцем:
– Ха-ха! Знаю я вас, мистер Холмс! Вы, наверно, имеете в виду эту выдумку о том, что в глазах жертвы запечатлевается лицо убийцы. Как на фотографии. Я знаю эти фокусы, ха-ха. Чушь всё это!
– Вы говорите о затвердении роговицы, которая должна «отпечатать» лик преступника? Это ерунда, никакие опыты это не подтверждают. Тут вы, конечно, правы. Хотя, замечу, что, если бы этот метод «фотографии глаза» и существовал, вы бы всё равно не смогли увидеть в глазах мистера Рэффита лицо его убийцы. По той простой причине, что Рэффит своего убийцы не видел сам, – Холмс зажал зубами прикуренную трубку и выдохнул клубы дыма. – Я имею в виду совсем другое. Посмотрите сами в глаза убитого. Вы прочтёте в них имя убийцы…
Недоверчиво глянув на Холмса, инспектор наклонился над лицом мертвеца и стал вглядываться в его глаза. Прошла минута.
– Ничего тут не написано, – сказал, наконец, он.
– Вот в этом и есть мой метод дедукции, – пожал плечами Холмс. – Я вижу то, чего не видите вы…
Признаюсь, я тоже вместе с инспектором Лестрейдом долго всматривался в мёртвые глаза мистера Рэффита, но ничего в них не увидел. В какой-то момент мне показалось, что в широко раскрытом зрачке мёртвого глаза я различил туманные контуры какой-то мужской головы – чей-то лоб, нос, короткие волосы и безумное выражение лица… Но в ту же секунду видение пропало. Мне вдруг стало жутко, по спине пробежал холодок страха…
Что же имел в виду Холмс?..
ОТВЕТ:
– Речь, конечно, не идёт о «посмертной фотографии лица убийцы в глазах жертвы». Наука это отвергает. Как отвергают это и мои многолетние наблюдения, – рассказывал Холмс. – Я имел в виду нечто другое.
Главным моментом этого дела, как я понимаю, является то обстоятельство, что секретарь Адамс заходил в кабинет мистера Рэффита тогда, когда горел свет, а слуга Прис вошёл в кабинет, когда свет был потушен. Когда именно был убит Рэффит? В темноте или при свете? Что на это может указывать?
Из того, что могло реагировать на свет в кабинете мистера Рэффита, мы можем определить только один предмет. Этим предметом являются сами глаза мистера Рэффита – его зрачки. Поскольку смерть промышленника наступила мгновенно от ранения в мозг, я предполагал, что его расширенные зрачки будут свидетельствовать о том, что смерть наступила в темноте, а суженные зрачки скажут о том, что убийство произошло при ярком свете.
Зрачки у мистера Рэффита оказались широко раскрытыми. Заглянув в них, я сразу узнал, что убийство было совершено в темноте – слугою Присом.
Вот, собственно, и всё, дорогой инспектор Лестрейд.
Лестрейд хмуро разглядывал ногти на пальцах и упрямо молчал…
…Когда мы выходили из дома, Холмс вдруг хохотнул и толкнул меня в бок своим тонким длинным пальцем:
– Учитесь, Ватсон, зарабатывать деньги: 50 фунтов за минуту работы!
– А знаете, мистер Холмс, порой происходят очень странные, я бы сказал – мистические убийства, – произнёс Лестрейд, и в голосе его определённо чувствовалось некое уважение к таинственности того, о чём он говорил.
Читать дальше