Александра Глазкина - Институт эмоций. Второй семестр

Девушка улыбнулась, и у Стефана заныло сердце. Ревность не была ему свойственна. Он смиренно принял факт замужества Аурики, ее избранник вызывал у него большое уважение, и, как ни горько было признавать, но Стефан понимал, что с таким мужем Аурика будет счастлива. Но то, что рядом с ней без конца отирался нахал Тедер, его раздражало! А то, что Марек, как и предсказывал профессор, и впрямь поддался влиянию Ау, раздражало вдвойне. Вот и сейчас, профессор перестраховывается, понимая, что если именно Аурика попросит Марека о переезде в Юблеч, тот будет сговорчивее, чем если то же самое озвучит сам пан Возвех.

Дальнейшие полчаса стали для Стефана пыткой. Из окна кабинета он видел, как Аурика и Марек, который примчался в институт по первому ее зову, смеются, стоя в заснеженном дворе. Смеются, переговариваются, явно забыв о том, что здесь, на кафедре, ждут их решения. Когда Аурика порывисто обняла Марека, Стефан вздрогнул и на миг готов был забыть обо всем, чему его много лет здесь учили. Внутри поднималась жаркая волна ярости. Хотелось сбежать вниз и…

Тяжелая рука профессора легла ему на плечо, и гнев внутри сдулся, как воздушный шарик. Что ж, не это ли они стремятся донести до студентов: каждый имеет право испытывать любую эмоцию. Главное – уметь ее контролировать и не поддаваться минутной слабости. Стефан повел плечами, давая профессору понять, что владеет собой. Тот кашлянул тихонько и вернулся на место.

– Добрый день! Вы хотели меня видеть?

Тедер, без стука вошедший в кабинет, выглядел расслабленным и довольным, но Стефану не нужно было включать сканер, чтобы уловить легкую настороженность прибывшего. И с этим ходячим противоречием ему придется сотрудничать?!

Мы встретились во дворе, засыпанном снегом. Дорожки никто не чистил – все равно каникулы. Аурика куталась в шубку, хотя денек выдался на удивление тихий и солнечный. Что-то не на пользу ей пошло замужество, хотя на свадьбе она выглядела цветущей и счастливой. А сейчас – какой-то уставшей и будто бы виноватой.

– Юблеч? – переспросил я, когда она озвучила свою просьбу. – С чего вдруг?

– Я помню, ты сам говорил, что тебе осталось только защитить диплом. Кто тебе мешает писать его дистанционно? Я знаю, так многие делают. А занятия в институте ведутся и там, ты же все равно ни с кем из наших близко не общаешься. И потом, разве не ты мечтал уехать? Тебе дают такую возможность. Город у моря. Служебная квартира. Сессию автоматом поставят.

– Это меня и смущает. Слишком много бесплатных печенек. А потом выяснится, что под красивой оберткой таится подвох. И потом, твой-то интерес в чем?

– Марек, ты сделаешь мне большое одолжение, если согласишься. Если честно, то переезд предлагали мне, но я… не могу.

– Почему?

Халле подняла на меня свои глазищи, которые на исхудавшем личике казались огромными, как у инопланетной принцессы в фильмах.

– По состоянию здоровья.

Черт, значит, и впрямь бледность неспроста!

– Заболела?

Она улыбнулась робко:

– Ну, не совсем, но в моем положении менять климат и обстановку не хотелось бы.

В ее положении? До меня не сразу дошло. А когда я понял, в чем дело, то стало как-то неловко.

– Да ты что? Поздравляю! И теперь я окажусь последней скотиной, если откажу беременной женщине?

– Вот именно, – уже широко улыбнулась она. – Ну же, Марек, соглашайся! Я замерзла, устала и хочу домой. А они ждут.

Мы оба оглянулись на окна, где маячил чей-то силуэт. Когда Ау объявила, что меня ждет важное и срочное дело, я обрадовался. Сессию у себя я уже сдал, к друзьям, по понятным причинам, наведываться не решался, и последние две недели в огромной чужой квартире стали совершенно невыносимыми. Оказалось, неприятное это дело – оставаться один на один с собой. Слишком много всплывает неприятных мыслей и воспоминаний, так, что потом в зеркало на себя смотреть противно.

В принципе, само по себе и неплохо. В Юблече мне бывать не приходилось, но какая разница, один город или другой. Там не будет ни одного знакомого лица, а главное, от счастливой семейной идиллии отца и Санны меня будет отделять добрые семьсот километров. Чем не довод?

И все же внутреннее упрямство не позволяло мне согласиться сразу, даже если тем самым я оказал бы услугу Халле, которая, если уж честно, за время работы над проектом вытянула меня из дерьма, в которое я себя загнал по уши.

– А они согласятся? Неравноценная замена-то.

– Марек, знаешь, у каждого из студентов замеряют эмоциональный потенциал. Мы с тобой лидируем… Впрочем, они лучше все объяснят, мое дело – убедить тебя выслушать их.