Галина Вильченко - Опасности внезапного замужества

Стас закурил. Подъехала машина, из неё вышли несколько человек во главе с Сергеем Ермаковым. Стас подошёл к ним и стал тихо что-то говорить, указывая на Асю и Наташу, мужчины слушали молча и мрачно. Потом прошли в квартиру, Стас что-то приказал Сергею. Тот подошёл к девушкам и сел рядом с ними на скамейку.

– Серёжа, что там? – тревожно спросила его Ася.

– А разве Стас вам не сказал?

– Нет, он выгнал нас на улицу и сказал сидеть на скамейке, иначе голову открутит.

– Капитан может. Три трупа, это пока всё, что я знаю.

– Это не я их, – прошептала Наташа, – я только один раз мать ударила, а больше дома никого не было, кроме её новоявленного мужа.

– А если были бы, всех бы порешила? – Сергей усмехнулся, – Наташ, ты не дергайся, разберёмся.

– Я пойду, мне тут делать нечего, – Наташа поднялась и сделала несколько шагов.

– Сидеть! – голос Сергея прозвучал как раскат гром. Он встал, подошёл к девушке, взял за руку и вернул на скамейку. – Я же сказал – не дергайся.

– Меня что, уже арестовали?

– Ты что, дура? – грубо спросил лейтенант. – Если будешь бегать, то запросто арестуют, что бы немного поумнела.

Он ещё хотел что-то сказать, но около подъезда остановились «жигули» и из машины вышел Гришаков. Сергей направился к нему и что-то тихо сказал. Майор окинул девушек взглядом и, ничего не сказав, скрылся в подъезде. Полчаса ничего не происходило, девушки и Сергей маялись на скамейке и каждый думал о своём. Потом из подъезда вышли Сергиенко и Гришаков и уставились на Наташу. Девушка сидела, опустив голову, и боялась поднять глаза. Майор был уверен, что в этот момент она даже перестала дышать. После небольшой паузы Владимир Юрьевич обратился к напарнику:

– Знаешь что, капитан, давай по соседям. У этой особы сейчас разрыв сердца случится и будет у нас четвёртый жмурик. – Владимир Юрьевич попытался улыбнуться, но глаза его были серьёзные. Он изучающе рассматривал Наташу. Она подняла на него полные слёз глаза и прошептала:

– Это не я, я только мать…. – она не смогла договорить и разрыдалась.

– Володя, я тебе всё поясню сейчас, – Ася встала между майором и Наташей. Сергей стал успокаивать девушку, что-то шепча ей на ухо. Владимир Юрьевич недовольно посмотрел на него, но промолчал. Его взор обернулся к Асе:

– Вот что, Анастасия, сейчас вы проедите ко мне в управление и подробно всё на бумажке изложите, я прочитаю ваши сочинения и решу, что делать с обеими. Сергей, проводи их!

– Я не поеду, я не хочу! – вдруг выкрикнула Наташа.

– Почему? – искренне удивился майор.

– Я боюсь, – уже почти шёпотом ответила девушка.

– И чего же ты боишься?

– Меня арестуют и скажут, что это я их убила.

– Это ещё почему?

– Потому что детдомовская.

– Чтобы убить троих человек, не нужно быть детдомовским. И откуда у тебя в голове такая каша? Убита твоя мать, мы просто обязаны тебя допросить. Или ты хочешь давать показания в квартире рядом с трупами? Сергей, увези их с глаз моих долой! – майор повернулся и направился опять в квартиру, около двери обернулся и пробубнил, – дуры!

В милиции девушек завели в уже знакомый им кабинет, дали бумагу и ручки, усадили за разные столы и велели описать всё, что они знали. Ася на своем листке бумаги с чистой совестью вывела: я ничего не знаю! Наташа сидела перед чистым листком и ничего не писала. Она не знала с чего начать. Сергей устроился на стуле около двери и пристально смотрел то на одну, то на другую.

– Советую вам все же написать всё, что знаете, ничего не скрывать и не привирать. Майора сегодня лучше не злить, вы ему выходной испортили, – предупредил Сергей.

– А дома Володя такой милый, – ухмыльнулась Ася, – зря мы всё-таки к вам пришли за помощью. И вещи не взяли, и в историю влипли.

Наташа опять заплакала. Приехал Владимир Юрьевич, он подошёл к Асе, взял её листок, прочитал и хмыкнул. Подошёл к Наташе, та всё ещё плакала. Владимир Юрьевич нахмурился:

– Значит, писать вы не хотите? Говорить не можете. И как прикажете это понимать? – он, не мигая, уставился на девушку. – Вы так и собираетесь размазывать сопли по лицу и молчать?

Наташа опять забилась в рыданиях. Владимир Юрьевич поморщился. Он плохо переносил женские слёзы, и, откровенно говоря, слабо им доверял. Но то, что это девчонка рыдает не по убиенной матери, к которой у неё не было никаких дочерних чувств, а от страха, что её обвинят в убийстве, он понял. Надо было её успокоить, но вот как? Он встал, включил чайник. Сделал крепкий несладкий чай в большой белой кружке и поставил перед девушкой, потом вопросительно посмотрел на Асю, та отрицательно помотала головой. Майор опять перевёл свой взгляд на Наташу. Та сжала кружку в трясущихся руках и всё ещё тихонько всхлипывала. Сергей подошёл к девушке, положил ей руку на плечо, Наташа вздрогнула и пролила чай на стол. Она виновато посмотрела на майора и лейтенанта и тихо проговорила: