Марина Серова - Одна против секты

– Нет, вы не перепутали, и, в общем-то, ко мне можно обращаться просто Женя и на «ты».

Наталья на вид была моей ровесницей, так что лишние церемонии я посчитала ненужными.

– На «ты»? Что ж, хорошо, так даже проще. Так вот, Женя, мы отмечали наш праздник, и все шло очень хорошо. Мы беседовали, общались, Никита, как обычно, был с нами, разбавлял слишком серьезные разговоры взрослых, знаете, как это обычно бывает с непоседливыми детьми. Конечно, он никому не мешал и не надоедал. Никита – это наш сын, наш с Володей… Теперь у меня остался только он…

Видя, что Наталья снова собирается заплакать, я поспешила подать ей стакан воды, и через несколько минут она смогла продолжить рассказ.

– Мы часто брали его с собой на занятия, на молитвы. Ведь чем раньше в душу проникнет свет истинной веры, тем лучше. Никита очень общительный мальчик, в короткое время он сумел сойтись буквально со всеми, и даже наши строгие отцы улыбались, разговаривая с ним. Но в этот день… Не знаю. До сих пор мне не дает покоя какое-то странное ощущение. Как будто что-то произошло за дверью, в соседней комнате или за занавеской. Что-то такое, чего я не знаю, но что очень сильно, просто кардинально повлияло на судьбу. Что-то изменилось. Во взглядах, в выражениях. Но что именно и почему – это загадка и, возможно, ответ на все вопросы. Словом, все шло как обычно, за исключением нескольких странных взглядов, которые я уловила уже в конце, когда мы с Володей собирались уезжать. Я, кажется, уже говорила: все происходило за городом, мы хотели уехать пораньше, чтобы успеть уложить ребенка и не нарушать его режим. Отцы всегда с пониманием относились к этому. И в этот раз никто не стал возражать, когда мы начали собираться. У нас был знакомый в такси. Впрочем, он есть и сейчас, хоть кто-то не пострадал в этой истории… Мы попросили Валеру подъехать в условленное место часам к восьми вечера и уже собирались садиться в машину, когда увидели, что следом за нами к ней идут стражи.

– Стражи?

– Да, это такие специальные охранники, что ли. Их задача – присматривать за порядком, обеспечивать безопасность, следить за тем, чтобы на службы не проникли какие-нибудь подозрительные элементы. Ведь сейчас столько ненормальных разных. Да что я говорю, ты ведь и сама наверняка знаешь…

Я не стала уточнять, что к числу разных ненормальных сама я склонна относить и приверженцев всевозможных братств. Просто кивнула головой в знак согласия с тем, что ненормальных сейчас более чем достаточно.

– Вот эти стражи и сторожили. И на специальные молитвы их, разумеется, брали тоже, потому что там все открыто, доступно со всех сторон, и нужно максимально бдительно следить за безопасностью. Володя и Никита шли впереди меня, муж уже открывал заднюю дверь, чтобы усадить на сиденье сына, когда я увидела, что один из стражей достает пистолет.

– А эти стражи всегда вооружены? Им это по штату полагается?

– Да, это ведь их работа – охранять. Хотя до этого случая я, кажется, не видела, чтобы они пускали оружие в ход. Я-то, собственно, думала, что нас догоняют, чтобы передать что-то от отцов, думала, что те забыли что-то сказать и хотят передать через стражей… Но, как вскоре выяснилось, я ошибалась. Увидев направленный в сторону мужа и сына пистолет, я закричала, Володя обернулся, тоже увидел ствол, инстинктивно прикрыл собой Никиту. В этот момент и прозвучал выстрел.

Видя, что ситуация вновь близка к критической, я снова поспешила подать рассказчице стакан воды. Все-таки хотелось дослушать эту историю еще сегодня.

– Не знаю, почему я отреагировала именно так, – продолжала Наталья. – Не застыла на месте от ужаса, не замерла в шоке… Нет. Увидев, что муж схватился за грудь и стал сползать на землю, я бегом кинулась к машине. Кричала Валере, чтобы он немедленно заводил. Схватила Никиту, и мы практически упали на заднее сиденье. Дверь я захлопнула уже на ходу, поскольку Валера, насмерть перепуганный, и без моих указаний сорвался с места. Мы ехали очень быстро, но уже через несколько минут я заметила погоню. Это была машина, на которой обычно ездили отцы, я хорошо знаю ее. Теперь она гналась за нами и из нее стреляли.

– И у тебя нет никаких предположений о причинах такого странного поведения?

– Ни малейших! Абсолютно! – восклицала в ответ Наталья, и выражение глаз яснее ясного свидетельствовало, что она говорит совершенно искренне. – Наши отношения и с отцами, и с братством они были просто идеальными. Нас любили. Да, именно. Именно так и только так я могу назвать те чувства, которые мы с братьями испытывали друг к другу. Мы были как одна семья. И вдруг – такое… Я ничего не понимаю, ничего абсолютно. Это какая-то роковая ошибка, жуткое недоразумение, которое необходимо как можно скорее устранить…