Виктория Колобова - На чужом несчастье счастья не построишь

– Деньги мог украсть сам Миронов, – сказал Саша, – а потом пригласить детектива для отвода глаз.

– За руку не пойман, не вор, – сказал Лукашов. А что говорит Миронов?

– Еще ни разу, – ответил Трубников, – мой клиент, кстати, очень щедрый клиент, не избегал меня так старательно. Он дал мне полную свободу действий и попросил не о том, чтобы я разыскал вора и пропавшие деньги, но чтобы я защитил его жену.

– Что ж это за муж? – удивился Саша, – сам защитить не может? Поговорил бы с женой по душам, потом встретился и поговорил с шантажистом, полетели бы клочки по закоулочкам, и нет больше шантажа, нет шантажиста.

– Меня тоже это удивляет, – согласился Трубников, – но он платит за то, чтобы я защищал его жену. Володя пригласи своих друзей, установи за ней наблюдение. Но не спугни ее! Она ничего не должна замечать. Она работает в строительной фирме мужа на полставки и учится в институте. У нее есть машина, она сама водит ее. С дочерью сидит няня. Предполагаю, что ей действительно угрожает опасность. А чтобы выяснить от кого может исходить опасность, мне нужна информация о Евгении, о ее прошлом. Это задача для тебя, Володя. Возьми визитку Миронова, здесь адрес офиса и его домашний адрес. Узнай о ней все, что сможешь. Это срочно.

***

Трубников вернулся домой в полночь на такси. Удивился, что в квартире горит свет. Дома никого не должно быть. Люда в Севастополе, Игорь в Аюте. Тихо открыл дверь и сразу услышал «Вечернюю серенаду» Шуберта.

– Игорь! – крикнул он, – почему ты дома? Ты же должен быть в кадетском корпусе, что случилось?

Из комнаты в прихожую на одной ноге припрыгал Игорь:

– Ничего не случилось. У нас занятия по верховой езде. Я с лошади свалился, у меня растяжение, нога опухла. На несколько дней домой отпустили.

– Как же ты приехал? Нога сильно болит?

– Эх, папа! Что нога? Ерунда! У меня душа болит.

– У тебя проблемы? Поделись со мной, одна голова хорошо, а две лучше, – ответил Трубников, заходя в комнату и усаживаясь в кресло. Игорь прискакал следом и оседлал стул, облокотившись о спинку:

– Какая разница! Одна голова или две! У меня же болит не голова, а душа!

Трубников молча смотрел на него, не находя ответа. На лице Игоря неподдельное страдание, в глазах слезы. На лбу между бровями появилась складка, которой никогда раньше не было. Серенада закончилась, началась какая-то веселая музыка. Игорь выключил компьютер и сел на стул уже в правильную позу, но спиной к отцу. Плечи опущены, спина ссутулилась. Маленький старичок, а не подросток. Наверное, плачет, не хочет, чтобы отец видел слезы.

– Как ее зовут? – после долгого молчания спросил Трубников.

– Оля, – тихо ответил Игорь.

– Откуда в кадетском корпусе Оля? Там же одни мальчики учатся!

– Она не учится, а работает в столовой.

– Давно?

– С января. Она всегда улыбалась мне, когда я приходил обедать. Я стал на переменах в столовую бегать, пирожки покупал и малышне отдавал, есть я не хотел, я только чтобы ее увидеть. Она очень красивая, а когда улыбается, то у нее на щеках появляются ямочки. Я начал писать венок сонетов, хотел ей подарить. Уже написал пять сонетов. Все больше не буду!

– Странно, что ты упал с лошади. Ты же очень любишь верховую езду. Хлебом не корми, дай на коне порезвиться. Неужели специально подстроил? Чем же тебя Оля разочаровала?

– Она целовалась с Денисом! Я в подсобку на кухне зашел, а они целуются. И она его обеими руками обнимает! Она предпочла мне Дениса! У него всегда тройки по математике, он ниже меня ростом и толще, а она предпочла его.

Трубников порадовался, что Игорь сидел к нему спиной, потому что не смог сдержать улыбку. И до самого утра объяснял сыну, что любовь не всегда бывает взаимной, что это надо переносить стоически, как подобает настоящему кадету.

Лукашов приехал в офис Трубникова на Кировский во втором часу в понедельник. Лена сказала ему, что шеф и Саша сейчас обедают в ресторане, он поторопился присоединиться к ним, потому что со вчерашнего вечера забыл даже думать о еде. Саша кушал свой любимый салат, Трубников наслаждался стейком. Лукашов предпочел стейк, обильно смазал хлеб горчицей и съел два куска, пока ему принесли стейк. Насытившись, он начал докладывать:

– Евгения Михайловна Миронова в девичестве Григорьева после окончания школы работала разнорабочей на заводе «Смычка». Там у нее был друг, он же гражданский муж Алексей Левченко. Когда она пришла работать на завод, ей было 17 лет. Левченко через три месяца после ее появления на заводе перешел на другую работу. Занялся продажей ювелирных изделий. Но они не перестали общаться и вскоре стали жить вместе на съемной квартире.